Полковник трех разведок

— В этом и заключается наше сходство, — впервые вмешался в их диалог Ангел Бош. — Некое родство душ.

На столе уже красовался внушительный набор спиртных напитков «в ассортименте», и стояли тарелки с салатом, отбивными и сыром. Перед каждым из посетителей стояли по две рюмки, с коньяком и водкой, а также по бокалу с красным вином. Так что неслышно появившийся на пороге официант лишь молчаливо осмотрел гостей, не последуют ли еще какие-то заказы, но, уловив едва заметное движение руки Боша как распорядителя этой встречи, тут же молча удалился.

— В России, как и в Германии, с огромным уважением относятся к человеку в форме, неважно, в какой именно, — заговорил Дэвисон, когда все трое пригубили рюмки с коньяком «за встречу на арене судьбы». При этом он демонстративно осмотрел китель Штокова, украшенный вузовским ромбом и небольшой орденской колодкой. — Вижу, вы удачно используете эту приверженность соотечественников.

— А почему бы и не использовать? Тем более что на мне вполне легальный, служебный вицмундир.

Американец недоверчиво взглянул на Боша, но тот лишь утвердительно вскинул брови, дескать, придется поверить на слово. И Чарльз искренне восхитился:

— Даже так?! Что ж, как профессионалу, это делает вам честь. К тому же, судя по знакам различия на погонах и лацканах, вы уже пребываете в высоком статусе.

— У лесника из далекого таежного лесничества, — потянулся к нему через стол Гладиатор, — в поезде случился сердечный приступ. Поэтому выносили покойника на одной из станций уже с моими фальшивыми документами. Мне же, в роли студента-заочника, пришлось сдавать последнюю сессию в провинциальном Институте лесного хозяйства. По его учебникам и шпаргалкам и с помощью его же денег. К тому же внешне мы немного смахивали друг на друга, а под свою же, настоянную на каких-то лесных травах самогонку Виктор Кедров, потомственный, но осиротевший и овдовевший лесник, поведал мне обо всем своем таежном отшельничестве. Для большего сходства я отрастил усы и бородку, от которых теперь уже избавился; и конечно же перенял специфический сибирский говор. Если помните, ни одной тюремной наколки, этого «сатанинского знака провала», на теле моем не было. И не появилось до сих пор.

— Благоразумно, — признал Дэвисон.

— Ну а в самом институте заместитель декана, вместо того, чтобы экзаменировать меня, передал привет от «моего дальнего родственника товарища Петра Кедрова», который ведал лесным хозяйством в крайкоме партии и благодаря которому Виктор Кедров оказался в институте. Мой попутчик-лесник упоминал о нем.

— Услышав о «привете», вы тут же почувствовали, что в очередной раз находитесь на грани провала, — поддержал разговор Ангел Бош.

— Если честно, это ощущение вообще редко покидает меня. Правда, из рассказа лесника следовало, что до проявления более близких родственных чувств «руководящий товарищ Кедров» не снисходил. Мало того, за все годы заочной учебы лесника, они так ни разу и не встретились, разве что однажды поговорили по телефону, а видел его родственник только в детстве. Жена у доктора наук Петра Кедрова — коренная москвичка, из самых низов, но получившая кое-какое образование и беспредельно заносчивая; что называется, «из грязи в князи».

— Зато она никогда особо не интересовалась ни родными местами мужа, ни тем более родственниками, — предположил Бош, который вел себя во время этого разговора, как один из следователей во время перекрестного допроса.

— Всё верно. Мой «предшественник» даже жаловался на это её безразличие в своих «Записках лесника», некоем подобии «семейной хроники». Тем не менее «партейная» тень самого руководящего родственника сопровождает меня точно так же, как в свое время сопровождала и моего предшественника.

— В какой-то степени это уже подарок судьбы.

— Боюсь вспугнуть удачу, но это действительно улыбка судьбы-злодейки. После сдачи сессии я был назначен лесничим в один из районов Западного Приуралья и диплом защищал уже в этой должности. Кстати, в тот же год, когда мой родственник защищал докторскую диссертацию.

— Не забыли поздравить его? — спросил Дэвисон.

— Не решился. Вдруг предложит встретиться.

— А вы все-таки спровоцируйте его на встречу, — посоветовал Бош. — Только по возможности кратковременную, мимолетную и конечно же не в узком семейном кругу.

— И постарайтесь, чтобы при этой вашей встрече присутствовал кто-то, кто не только хорошо и давно знает вас как Виктора Кедрова, но и наслышан о его родственнике, — поддержал Боша капитан. — Само собой, этот старый психологический трюк применяется для введения агента «в его анкетный образ» давно и всеми разведками мира. Но, как правило, всегда срабатывал.

— Вы правы: придется прибегнуть и к такой авантюре, — согласился Кедров после некоторого замешательства.

— А пока что продолжайте излагать свою новую легенду. Не торопясь и со всеми подробностями.