Полководческое искусство

Южная армия 6 июня и в последующие дни отразила все атаки, однако позиции 7-й армии были прорваны, и она вынуждена была отойти. Русским сопутствовал успех и между Днестром и Прутом. Были сданы Черновцы, а стоявшие восточнее их австро-венгерские войска отступили к подножию Карпат, а затем и дальше в высокогорье. Удары русских доходили здесь до венгерской границы. Между Прутом и Днестром с помощью переброшенных подкреплений, и среди них одной германской дивизии, русские войска удалось остановить в районе к северу от Коломыи и тем самым не допустить охвата всего фронта.

Вполне возможно, что русскому командованию не хватило умения, чтобы добиться полной победы в результате ввода в бой войск, обладавших значительным численным превосходством и чрезвычайной беспощадностью. Свойственная русским частям неповоротливость весьма тому посодействовала. Из-за этого и не удалось использовать в оперативном отношении достигнутый на многих участках тактический прорыв[298]. У союзников всегда оставалось время для того, чтобы сформировать новый сплоченный тактический фронт, а русские не сумели опрокинуть его, что годом ранее при особенно благоприятных для этого условиях смогли обеспечить союзники. Наступление Брусилова, вне зависимости от боеспособности русских войск и внутреннего превосходства их противников[299], позволяет показать те большие трудности, с которыми связан тактический прорыв при больших массах войск и протяженном фронте. Переброска тяжелой артиллерии, боеприпасов и запасов продовольствия да еще и при сложной транспортной ситуации, какая имела место в Восточной Галиции, Буковине и на Волыни, и недостаток многочисленных железнодорожных коммуникаций, которые можно было быстро ввести в строй, как правило, предоставляли столько времени, что у противника сохранялась возможность своевременно сосредоточиться на местах прорыва, поначалу сдерживая продвижение даже лишь слабыми силами или же достаточным для этого количеством пулеметов. Атакующий не может заранее с точностью предугадать участок самого слабого сопротивления. Соответственно лишь после уже состоявшегося прорыва он может бросить свои резервы в уже проделанную у противника брешь. Наполеоновская фраза о ведении битвы: «Сначала повсеместно входят в соприкосновение с противником, а лишь затем определяют место, где атаковать»[300] – и сегодня верна, однако теперь значительно тяжелее при современной протяженности фронта распознать этот участок для атаки, но прежде всего, сложно немедленно верно оценить полученные данные.

А потому тем важнее был выбор места прорыва, что с особенной четкостью проявилось при ударе усиленной австро-венгерскими частями германской армейской группы на Тарнополь в июле 1917 г. На сравнительно узком фронте в 6 км против русских позиций юго-западнее Заложце были двинуты 6 дивизий, из них 4 в первой линии, а на обоих флангах следом за ними – еще две. В то время еще 2 дивизии должны были поддерживать прорыв, наступая на Зборов и севернее него. Выдававшаяся вперед линия русского фронта к западу от Тарнополя, а также течение р. Серет определили выбор участка прорыва. Если бы удалась тактическая атака, тогда следовало бы ожидать, что она будет поддержана за счет эшелонирования небольших сил на левом фланге на Серете, а также поворотом собственной ударной группы на правое крыло вражеской позиции, что привело бы к ее обходу. Эффект от этого должен был сказаться и далее к югу на стоявших на фронте союзниках русских частей вплоть до Буковины, а потому это переросло бы в крупный оперативный успех. Операция удалась в полном объеме. Начавшееся 19 июля после краткой артиллерийской подготовки германское наступление, имевшее центр тяжести на левом крыле, в первый день привело на линию Ярославице – Заложце, а 20-го еще на 15 км далее вниз по Серету. 21-го к атакам присоединилось и северное крыло соседней справа Южной армии, а за ним постепенно последовали и центр, и южное крыло, а также стоявшая далее на юг 3-я австро-венгерская армия. К концу июля вышли на границу Российской империи. Удар, приведший к этому крупному успеху, был проведен меньшими силами и без всякого превосходства в артиллерии, ведь против 5 германских дивизий, начавших его, стояли около 7, а во второй линии и еще 8 русских дивизий. Успех и последствия такого натиска, проведенного на ограниченном участке фронта, объясняются, прежде всего, тем, что здесь речь идет о действиях намного более боеспособных, испытанных в боях германских дивизий[301] по частям куда меньшей ценности, внутренняя сплоченность которых была самым серьезным образом поколеблена революционной обстановкой. Правда, на многих участках они все же оказывали ожесточенное сопротивление, хотя на соседних обращались в паническое бегство.

Как сильно содействуют обстоятельства при таких первоначально чисто тактических и фронтальных ударах, показывает в том числе и крупный успех союзных германских и австро-венгерских армий на верхнем Изонцо осенью того же 1917 г.

Схема 29. Тарнополь. 1917 г.