Полководец

Это да. Редуты при имеющейся у псковичей артиллерии превращались в настоящую ловушку. Полк, решивший держать оборону в подобной фортеции, обрекал себя на прямо-таки катастрофические потери. А уж если найдется хотя бы пара минометов, то и вовсе нигде не укрыться. Впрочем, с помощью той возвышенности, что видна на правом берегу, отсутствие минометов компенсировать вполне возможно. Но при достаточном количестве снарядов. А вот с этим, скорее всего, будет кисло.

Дальнейшее изучение редута показало, что шведы не просто возвели земляное укрепление, но еще и усилились артиллерией. На валу со стороны реки выставили четыре восемнадцатифунтовые пушки. Эти напрочь перекрывали русло. Промахнуться со ста шагов попросту нереально. А на таком расстоянии ядро пробьет насквозь даже галеру, не говоря уже о пароходе или барже.

Имелась артиллерия и на сухопутном направлении. Но здесь были выставлены фальконеты, пригодные, скорее, только для картечного боя. Основательно так шведы подошли к обустройству лагеря. Качественно. Уж не собирались ли они тут стоять насмерть? Так ведь смысла никакого. Им главное — реку запереть, а на то хватит и галер.

Как оказалось, ларчик просто открывался. Разместить на отдых на тесных галерах такое количество народу не представлялось возможным. Поэтому на ночь суда приставали к берегу, и команда располагалась на отдых на берегу. Командир отряда полковник Линд много слышал о коварстве псковских лешаков, вот и решил, что лучшей защитой будет правильно обустроенный лагерь. Ну и в случае неожиданной атаки русских можно сдержать первый натиск и организовать отход к галерам.

— Эх. Был бы у нас греческий огонь, так пустили бы им красного петуха, — как всегда, жизнерадостно высказался Киря.

— Угу. Пустили бы, — несогласно качая головой, возразил Александр. — Боярин велел, чтобы пароход с Овечкиным на борту был в Пскове самое позднее к сегодняшнему вечеру. Так что нет у нас времени на ночные вылазки. Встречаем «Окуня» и прорываемся.

Пароход подошел примерно через час. Александр лично сопроводил артиллерийского поручика на предполагаемую позицию для его пушек. И тот выбором остался доволен. Еще и заверил, что обстрел редута с этой возвышенности будет достаточно эффективен.

Оставался вопрос с открытой позицией на поросшей травой вершине холма. Но Найденов решил ничего не выдумывать, а просто вывести орудия с противоположного ската, изготовить их и начать обстрел. На все про все у него должно было уйти не больше трети минуты. Сомнительно, чтобы шведы успели предпринять хоть что-то.

Пришлось помучиться с выводом орудий на позицию. Дело в том, что их в буквальном смысле этого слова выносили на руках. Уж больно неудобное место для высадки. Да и дальше были вынуждены отказаться от лошадей. Одно радовало: с погрузкой трудностей не будет. Обратный скат холма спускается прямиком к воде, и есть возможность бросить сходни прямо на берег. У этого места только один недостаток: оно в пределах видимости шведского редута.

— Значит, так, братцы, — оглядев командиров орудий и наводчиков, начал ставить задачу поручик. — Как только выкатываем орудия, первое тут же начинает палить по пушкам на бруствере. Надо бы их вывести из строя. Второе берет на прицел галеры. Никодим, целься под основание грот-мачты.

— Чего? — не понял парень.

— Что такое мачта, знаешь?

— Ну так, — даже обиделся наводчик второго орудия.

— Под основание той, что вторая от носа. Мне казачки рассказывали, там под палубой находится корабельный пороховой погреб.

— Ага. Понял. Сделаю, даже не сомневайся, господин поручик.

— Я очень на это надеюсь. Потому что чем больше снарядов ты израсходуешь на галеры, тем меньше мы выпустим по редуту. А там народу около тысячи. И самое лучшее, что мы можем сделать, пока не проскочим мимо них, — это наладить их в бега. А там уж боярин с ними разберется. Ладно о том. Коли ясно, давайте к пушкам. Уж десять, а нам еще к ночи нужно в Псков поспеть.

Орудия, появившиеся на вершине холма, для шведов, несомненно, оказались полной неожиданностью. А уж какой фурор произвела бомбардировка, так это и вовсе не передать словами. Первыми же несколькими выстрелами удалось сбить одно из орудий на валу и подорвать крюйт-камеру галеры.

Причем подорвавшееся судно прихватило с собой и еще одно. Бог весть, что там было с повреждениями, но галеру опрокинуло на борт, да так, что вновь в вертикальное положение она так и не вернулась. Вторую галеру также удалось подорвать. На это потребовалось три выстрела.

Полубатарея расстреляла всю сотню снарядов, нанеся противнику значительные потери. Они, конечно, могли быть и куда больше, если бы шведы не предпочли покинуть редут.

Но грех жаловаться. Две галеры уничтожены, третья серьезно повреждена и уж точно не годится даже для артиллерийской стрельбы. Пушки на валу либо разбиты, либо опрокинуты. Гарнизон редута рассеян. Путь по реке свободен. А сверх этого им и не надо.