Полководец

Так что с солдатами, сидящими на гребных банках, все ясно. Как и с самой галерой в этих водах. Военный вблизи главной военно-морской базы — это нормально. Но вот то, что с ним беседует только этот офицер, очень даже странно. Манссон, конечно, понимает, что не всякий капитан станет разговаривать с простым рыбаком. Но здесь вообще не слышно голосов. Свист ветра, скрип такелажа, стук дерева, лязг металла — и ни единого слова или шепота. А там, где собирается не одна сотня человек, так не бывает!

— Это хорошо, что ты знаешь здешние воды, — произнес лейтенант и тут же подал знак стоявшим в сторонке троим солдатам.

Те все так же молча направились к проходу и спустились в баркас. А вскоре остававшиеся там парни были отконвоированы на палубу и заняли место подле старшего.

— Сыновья? — кивая в их сторону, все же уточнил офицер.

— Так, герре, — подтвердил глава семейства, осознавая, что попал во что-то дурное.

— Вот и замечательно. Сегодня счастливый день для твоего семейства, Хенрик. Мы покупаем весь твой улов. Свежая рыбка нам совсем не помешает. И получишь ты за нее тридцать риксдалеров[26].

— Столько не стоит не то что моя рыба, но и все мое имущество, — силясь понять, какую судьбу уготовил Господь ему и сыновьям, произнес мужчина.

— Но столько стоит твоя услуга, Хенрик.

— И что я должен сделать?

— Отвести нашу галеру к неприметному островку с укрытой от посторонних взоров стоянкой. А потом скрытно проведешь две наших лодки в Карлскруну и обратно. Получишь плату, вернешься домой и забудешь о нашей встрече. Как видишь, все просто.

— Очень похоже на тридцать сребреников. За такое можно и головы лишиться, — набравшись смелости, все же произнес рыбак.

— Можно, разумеется, — не стал отрицать лейтенант. — Но выбора у тебя нет. Либо ты нам помогаешь, получаешь награду и молчишь о том до конца дней своих, либо вы все умрете прямо сейчас, а мы найдем кого-нибудь другого. Ну и вашу рыбу заберем просто так. Выбирай, Хенрик.

Манссон переглянулся с сыновьями и тяжко вздохнул. Кто бы сомневался в его решении. Мало найдется способных поступить иначе при таком-то раскладе. Неизвестно, сдержат ли свое обещание эти люди в плане оплаты и свободы. Но в том, что в случае отказа лишат жизни и единственный шанс остаться в живых — это помочь им, сомнений никаких.

Примерно через час интенсивной гребли рыбак привел галеру в бухту, окруженную скалами. Вход в нее был с изгибом, и уже с расстояния в полверсты не понять, что тут есть укромная стоянка. Со стороны моря видна одна сплошная гряда скал. Но места здесь едва хватало на одну-единственную галеру. Пришлось работать веслами враздрай, чтобы развернуть корабль носом к выходу. Ну и перекрыть его орудиями, понятное дело. Мало ли кого принесет.

Выставили посты. И пока ждали темноты, солдаты рассредоточились по скалистому берегу. Если не разбредаться, то можно разместиться с относительным удобством. Ну и скрываться теперь уже незачем, а потому меж скал полилась русская речь. Шутки, прибаутки, залихватский свист и раскатистый хохот.

На каменной площадке появились треноги с котлами. Очень уж захотелось наваристой ухи. Ну и запеченной рыбки. А то как же, грех ведь не воспользоваться, коли такой улов привалил. Разумеется, горячим их никто и не думал обделять. На камбузе установлены большие котлы, так что и щи, и каша, и сбитень — все это есть. Но та пища казенная, кашеваром на всех разом сготовленная. Сейчас же служилые кто во что горазд стараются.

Атаман Демин оглядывал представшую картину, довольно щерясь, как матерый волкодав, взирающий на щенков. Хотя тут были даже те, что годились ему в отцы. Но то по возрасту. А вот опытом, воинской сноровкой и знанием морского дела с ним мало кто мог встать вровень. Хм. Да, пожалуй, и никто. Атаману положено быть первым во всем, вот он и соответствует. Даже премудрость световой сигнализации постиг. Да так, что заткнет за пояс весь этот молодняк из сигнальщиков.

Только корабельную машину не удалось осилить. Да и то если она не станет кочевряжиться, ему вполне по плечу запустить ее и пойти под парами. Но ведь с машиной той не все так просто. Вот возьмет упрется, как осел, и поди сдвинь ее с места.

Н-да. Нет у него машины. И его красавицы «Ласточки» нет. Сгинула в балтийской водице. Жаль. Ладный был кораблик. На загляденье. Правда, Иван Архипович предложил было установить на галере, так же поименованной «Ласточкой», машину на мускульной тяге. Она, мол, куда проще будет. А случись, так можно собрать и вовсе без единого гвоздя. Шесть десятков гребцов вполне способны поддерживать скорость, ничуть не уступающую паровой машине. При сегодняшних двухстах пятидесяти гребцах галеры получаются три полные смены.

Игнат поначалу загорелся этой идеей. Но потом посидел, подумал и дал отбой. Машина — это замечательно. Но она сразу же изменит облик галеры. Гребные колеса, как и отсутствие весел, сразу же бросятся в глаза. А вот если корабль практически не претерпит изменений, то эдак получится куда как справно.