Полководец поневоле

Этих набралось аж тридцать человек, которые сказали, что откупятся от меня золотом, порошком сильфия и что меня ещё больше заинтересовало, порошком пурпура. О нём я тут слышал не первый раз, зная, что он очень дорогой, но в глаза ни разу не видел, хотя видел одежду им окрашенным на царе, визире и других сановниках. Так что отделив мух от котлет и зёрна от плевел, я отослал под охранной всех ценных пленников в лагерь.

— Остальных, первым же караваном передать иудеям, — приказал я и не слушая поднявшийся вой, пошёл дальше. Как оказалось, эта национальность и у кочевников не имела хорошей репутации.

Закончив с осмотром лагеря врага, я велел переносить наш ближе к оазису, чтобы иметь доступ к озеру, где плескалось очень много рыбы, а также плавали огромные стаи птиц. Легионерам, только что выигравшим битву снова придётся копать, но что делать, безопасность прежде всего и поскольку я планировал сегодня отпраздновать победу, а уже завтра начать разбираться с трофеями, то нужно было обезопасить себя и войско от возможного нападения.

Несмотря на приказ строить ещё один лагерь, никто не роптал, все были на огромном душевном подъёме, поскольку за два дня сражений мы потеряли просто смехотворное количество людей — сто пятьдесят убитыми и пятьсот раненными. Что для столь масштабного сражения казалось просто нереальным. Но тем не менее, мы полностью разгромили сборное сорока пятитысячное войско кочевников и ханаанцев, убили пять тысяч человек, а раненых и захваченных в плен было около десять тысяч, остальные к сожалению сбежали. Но их преследовать я не видел смысла, всё равно планировал, идя с севера на юг, выдавливать племена кочевников в сторону пустыни, чтобы они больше не покушались на земли Египта, а выживали в песках, сражаясь между собой за оставшиеся ресурсы. Куча накопленных ошибок и опыта подсказывали, что мне нужно первым делом обезопасить сначала свои тылы, наладить снабжение, а уже потом дочищать здесь территорию, так что в оазисе в любом случае придётся остаться на долгое время.

Размышляя об этом, я направился в место содержания пленных, поскольку Рехмир кое-что вспомнив, сказал мне, что тот мужчина, что поднял руку первым, был скорее всего самим князем Мегиддо, огромного города, имевшим под контролем обширные территории. По уровню знатности он хоть и был ниже египетского царя, но всё же не очень хорошо было его содержать вместе с остальными, более мелкими князьями. Следовало проявить уважение в прямом смысле этого слова, к дорогому гостю. Не каждый мог отсыпать серебра по своему весу.

Глава 22

Всех пленных распределили по нескольким шатрам, отделив кочевников от ханаанцев, так что зайдя и поинтересовавшись у пленных всё ли у них в порядке, мы высмотрели наконец нужного человека. Показав на него рукой, я попросил выйти его за мной. Мужчина поднялся и пошёл следом.

— Князь, — мы отошли от шатра и я повернулся к нему, — мой помощник сказал, что ты имеешь высокий статус у себя на родине, это так?

Мужчина спокойно ответил, без ложной скромности.

— Мой статус конечно ниже Его величества, но да, определённым уважением я пользуюсь в городе и принадлежавшим ему территориям.

— Могу тогда предоставить тебе отдельный шатёр, согласно твоему положению, — предложил я, — надеюсь ты понимаешь, что у меня нет цели унизить или как-то ущемить твой статус.

Он распрямил плечи и склонил голову.

— Разумеется Твоё величество. К моему глубочайшему сожалению мы лично с Его Величеством не были знакомы раньше, поэтому я понимаю затруднение царя в определении людей из далёкого для Египта Ханаана.

— Так что насчёт моего предложения? — повторил я.

— Я с благодарностью его приму Твоё величество, — склонил он голову, — только попрошу взять с собой ещё двух князей, с которыми мы близки.

— Да, без проблем, — я показал Хопи жест и тот кивнул, — центурион моей личной гвардии покажет вам новый шатёр, а также предоставит всё требуемое для жилья. Заранее прошу простить меня за скромность нашего быта, но слуги и рабы уменьшают скорость движения войска, поэтому приходится обходится без них.

— Их даже нет у Его величества? — изумился он.

Я улыбнулся и пригласил его последовать за мной, проведя к своему шатру, находившемуся посередине лагеря и открыв ткань, пригласил внутрь.

— Так живу я, — показал я ему внутреннее убранство.

Глаза князя сузились и он с огромным уважением посмотрел на меня.

— Жилище не царя, а настоящего воина, — осторожно сказал он.

— Мне приходится совмещать князь, обе эти обязанности, — рассмеялся я, — царём меня, будем откровенны, не все считают.

Он смутился, но всё же ответил на мою провокационную фразу.

— Если бы я увидел шатёр Его величества до того, как мне поступило предложение царя Хатшепсут выступить против Его величества Менхеперра, — тихо сказал он, — то вряд ли бы я дал своё согласие.

— Если не секрет, то что она пообещала тебе и остальным князьям Ханаана? — задал я давно интересующий меня вопрос.

— Автономию Твоё величество, — ответил он явно честно, — широкую автономию.