Полководцы Петра Великого

«И ныне уже у вас неприятель перед взял, почитай, для чего я советую лучше пехоте иттить немедленно к Витебску, а и кавалерии туда же больше правиться. А что Репнин при Могилеве, и то зело недобро, понеже зело отдаляла пехота от Двины. А когда пехота ускорит к Витебску, тогда неприятель не может оную никуда предварить, ежели пойдет к Полоцку или к иному на Двине месту. А буде хотя б (кроме чаяния) и на Украину пошел, то б от Витебска к Стародубу возможно онаго так же предварить».

Король Карл XII в те дни не спешил делиться своими стратегическими планами с ближним окружением. Он опасался утечки информации к противнику. Только его главный тайный советник граф Карл Пипер мог вполне определенно знать, куда двинется главная королевская армия после трехмесячного отдыха в новых для нее местах. Первый министр Швеции, начальник походной канцелярии монарха, обер-маршал уже давно настраивал своего монарха против России, о чем царь Петр I знал доподлинно. Поэтому к графу Пиперу он относился откровенно недоброжелательно.

Ситуация на театре войны, где друг перед другом маневрировали две большие армии, постоянно менялась. На каждое движение шведской армии в ее Московском походе русская армия отвечала ответным движением, каждый раз становясь на пути неприятеля. Маршевая нагрузка на войска, особенно на пехоту, виделась огромной.

…Когда Карл XII в начале 1708 года двинулся на восток, отходившая пока без боя русская армия, по пути стягиваясь в единое целое, в июне занимала оборонительную позицию у села Головчино близ Могилева по реке Бабич (Бибич), притоке реки Друть на Могилевщине. Головчинская позиция перекрыла походный маршрут наступавшей шведской армии. Собственно говоря, выбирать ее не приходилось.

23 июня «на генеральной консилии положили с общего совета для удержания пасов при Головчине идти Меншикову и Репнину», «да на пас в Староселье» – генералам Аларту и Флюку»; «и те пасы от неприятеля держать по всякой возможности». Русская армия вновь пришла в движение. 29 июня генерал князь А.И. Репнин сообщил генерал-фельдмаршалу Шереметеву, что пришел с полками на головчинскую позицию и занял назначенное ему место.

Целью главнокомандующего армией Б.П. Шереметева и петровского фаворита А.Д. Меншикова, веское слово которого чувствовалось на войне во всех делах, виделось следующее. На военном совете было решено оборонять к западу от Днепра линию между городами Могилев, Шклов. При выборе головчинской позиции они надеялись (считается – как максимум) задержать Карла XII при переправе через реку Бабич. Река летом была не очень глубокая, но имела болотистые берега. К тому же переправы (мосты) через нее можно было пересчитать по пальцам.

Русская позиция была столь вытянутой среди лесов и болот, что не позволяла неприятелю совершить глубокий фланговый обход. Таким своим любимым маневром на поле боя король-полководец у Головчино воспользоваться не мог: ему предстояло переходить рубеж реки Бабич только фронтальной атакой, что грозило заметными потерями в людях.

Исследователи замечают: «Эта неблагоприятная позиция (русских войск) была выбрана, среди прочего, еще и потому, что она не позволяла частному столкновению превратиться в генеральное сражение. Этого Петр хотел избежать любой ценой». Действительно, царь Петр I прозорливо решил здесь генеральную баталию главной королевской армии не давать, поскольку до дня Полтавской битвы было еще далеко.

Волей судьбы восемь пехотных полков репнинской дивизии (около 7,5 тысячи человек), стоявших в центре армейской позиции, оказались на направлении главного удара королевской армии. В полках – Гренадерском, Лефортовском, Рязанском, Ростовском, Вятском, Нарвском, Тобольском и Копорском – оказалось много солдат, вчерашних рекрутов. Они, как говорится, на войне еще не нюхали пороха. К тому же в полках значилось много людей в различных командировках, что сказалось на их боевой силе.

Позиция, выбранная князем Репниным и его советниками, оказалась крайне неудачной. Она находилась на болотистой лесистой местности: «такое худое место, что ничего неможно управлять». К тому же наемные военные инженеры-иностранцы совершенно неверно возвели полевые укрепления, удалив их от речного берега на пятьсот – семьсот шагов. Хотя было ясно, что шведы будут наступать из-за реки Бабич. Земляные работы велись медленно: шанцевого инструмента не хватало. Ретраншаменты (окопы) тянулись в одну линию, второй не было. Часть полевых укреплений закончить не успели по самым различным причинам.

В довершение всех бед в полках репнинской дивизии на ночь не выставляли боевого охранения. В ту дождливую ночь его не оказалось ни на самом берегу реки Бабич, ни на ее противоположной стороне, хотя выслать туда конные и пешие дозоры возможность была. Вина здесь лежала на командире дивизии, который «не отдал диспозиции», как полагалось. И Репнин, и его помощники, прежде всего генерал И.И. Чамберс, охрану в ту ночь не проверяли, поскольку не ожидали назавтра наступления шведов, а те позаботились о внезапности атаки как нельзя лучше.