Читаем Полководцы, прославившие Россию полностью

Государственный деятель и дипломат, генерал-фельдмаршал, спаситель Отечества

1747–1813 гг.

Стараниями своей любящей бабушки раннее детство маленький Миша Кутузов провёл в неге и уюте. Каждый день его потчевали блинчиками с медком да оладушками со сметанкой, а Миша на аппетит не жаловался. Оттого и остался он на всю жизнь человеком весьма крепким и упитанным.

– Откушай, Мишенька, душа моя, жареной курочки, – уговаривала Мишу бабушка.

– Не желаю курочки, велите подать бланманже, – капризничал маленький Миша.

– Пусть будет бланманже, – соглашалась бабушка, и несли барчуку и бланманже, и сладкую гурьевскую кашу, и ароматный сбитень.

Как знать, возможно, так бы и остался будущий великий полководец изнеженным недорослем, да на своё счастье пристрастился к чтению. А ведь чтение в те времена, особенно в дворянской среде, считалось занятием чуть ли не предосудительным. Но уж очень нравились Мише авантюрные французские романы. Так нравились, что он даже специально французский язык выучил. А за ним и немецкий, и латынь и начал уже не про вымышленные приключения почитывать, а взялся за серьёзное изучение исторических трудов, жизнеописания знаменитых военачальников, деяния которых оставили неизгладимый след в истории.



Походы Александра Македонского, сражения Ганнибала, недавние баталии Петра Великого будоражили фантазию мальчика. Да и примером служил Михаилу отец, человек военный, а главное – дядя, который руководил Морским кадетским корпусом. Для успешного обучения в Артиллерийско-инженерной дворянской школе, где преподавал артиллерийские науки его отец, юный Михаил Кутузов начинает усиленно заниматься арифметикой, геометрией и физикой.

– Знание точных наук поможет твоей карьере осуществиться наилучшим образом и в кратчайшие сроки, – говаривал Михаилу его отец, сенатор Илларион Матвеевич Голенищев-Кутузов.

– Карьера – дело знатное, но ратное дело для славы Отечества важнее, – отвечал юный Михаил Кутузов и оказался прав: именно на военном, а не учёном поприще сыскал он своё призвание. Впрочем, и в овладении точными науками талантливый юноша весьма преуспел: окончил досрочно курс обучения в кадетском корпусе и даже привлекался для преподавания в этом престижном в те годы учебном заведении.


«Я получил и чины, и ленты, и раны; но лучшею наградою почитаю, когда обо мне говорят: он настоящий русский солдат».

Знания, полученные Михаилом Кутузовым в детстве и юности, сразу пригодились ему по месту воинской службы. Молодой офицер был распределён в часть, где командовал уже прославленный полководец Александр Суворов, который по достоинству оценил таланты Кутузова и поручил ему ответственный участок при знаменитом штурме Измаила: турецкой крепости, укреплённой так сильно, что турки были абсолютно уверены в своей победе. Но Кутузов со своим отрядом сломил сопротивление противника и ворвался в крепость. Позже Суворов говорил, что не сомневался в успехе своего ученика. «В Измаиле он на левом фланге был моей правой рукой», – так оценил он действия Кутузова, который личным примером воодушевлял солдат на штурм крепости.

Позже Михаил Илларионович писал жене, что ему никогда не доводилось и вряд ли доведётся участвовать в подобном по своей тяжести сражении. А когда после битвы Михаил Кутузов спросил своего командира Александра Суворова, почему тот написал в Петербург, что Измаил пал, а Кутузов уже назначен его комендантом, когда крепость еще не была взята, Александр Васильевич рассмеялся и сказал: «Суворов знает Кутузова, Кутузов знает Суворова. Если бы Измаил не был бы взят, Суворов умер бы у его стен, Кутузов тоже». Так сильно верили они в свою победу, так не щадили себя, служа Отечеству.

Но подлинной вершиной воинской славы Кутузова стала тяжелейшая, опаснейшая для России война 1812 года. Уже опытный, прославленный в боях полководец был назначен командовать русской армией, которой противостояла многотысячная армия Наполеона, императора Франции. Многие тогда упрекали Кутузова в нерешительности, требовали скорейшего сражения с Наполеоном. Но Михаил Илларионович неизменно отвечал торопыгам:

– Чтобы выжить, нужно быть благоразумными. Меня называют генералом, который не любит сражаться, но лишь дурак пожертвовал бы людьми ради капли славы.

Он всегда заботился о своих солдатах, берёг их.

Время подтвердило правильность тактики Кутузова. Измотанная долгой кампанией армия Наполеона, с трудом выдержав грандиозное сражение под Бородином, бежала из России. А русская армия дошла до столицы Франции и наших казаков по сей день помнят в Париже. К великому сожалению, сам Михаил Илларионович, находившийся уже в преклонном возрасте, в этом походе заболел и скончался ещё до окончания кампании.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное