∀поллон против Олимпа

Движения его были сначала неуклюжими, но затем переломанные кости удивительным образом встали на место, и мужчина с кряхтением поднялся на четвереньки. К удивлению студентки-пифии, под приземлившимся мужиком вообще не обнаружилось крови. Он потряс кудрявой головой, храпя не хуже коняги, а потом исторг из груди тяжкий стон.

Размял шею, прижав голову к левому, а затем и правому плечу, оглашая округу громким хрустом позвонков.

— Помощь нужна? — тихо спросила Ленка.

Летун уселся по-дзюдошному, положив руки на колени, обернулся на голос. Девушка снова вскрикнула, но на сей раз от омерзения — нос незнакомца был зверски свёрнут набок, а нижняя челюсть вывихнута нечеловечески. Мужик прочитал Ленкины эмоции, ощупал ладонями лицо, решительным боковым ударом кулака вправил челюсть на место. Обхватил пальцами нос, выпрямил. Хрумкнуло ещё отвратительнее, чем при падении.

Пифия почувствовала головокружение и тошноту: произошедшее за последнюю минуту было настолько диким и невозможным, что девушка впала в предобморочное состояние.

Впрочем, подремонтировавшийся незнакомец оказался симпатичным и юным. Студентка сочла его сверстником. Классические черты лица, идеальные пропорции, сам статен... И ещё неуловимое сходство с актёром, который играл молодого Дарта Вэйдера. Короче, зайка. Вот если бы ещё не хмельная поволока на голубых глазах...

— Как же это?.. — Ленка показала вверх и затем вниз.

— Э... Это... Пс... Пс... Поскользнулся, — выдавил из себя юноша. — Там тучи, влага... ик!.. проклятая. Тучи!

Он развёл руками, скорчив мину, дескать, чего объяснять, сама понимаешь.

— Где — там?

— Где-где, на Олимпе. — Незнакомец прыснул пьяным смехом.

Пифия Афиногенова заморгала часто-часто, соображая, уж не издевается ли странный парень.

— Вообще-то, здесь Парнас. — Она указала на проступившую в сумерках двойную вершину. — А Олимп далеко.

— Э, дева красы неземной... Ой! — Юноша попробовал встать, и у него подвернулась нога. — Есть Олимп, а есть и Олимп!

Первый Олимп прозвучал пренебрежительно, зато второй торжественно и гордо.

— И ты упал с небесного? — высказала догадку Ленка.

— Ум твой с красою поспо... ик! — одобрил незнакомец.

— Почему же именно здесь? Чуть меня не убил...

Парень сфокусировал расслабленный взгляд на девушке.

— Ты одета, как пифия... Не знаю тебя... — Летун встревожился. — Что тут произошло? Ты кто?

— Пифия, лепёшка. — И прыснула, ведь хотелось сказать «блин», а вышло не пойми что.

— Тогда ты издеваешься. — Юноша посуровел и как-то заметно протрезвел. — Где ж мне ещё падать, как ни у собственного святилища?!

Сверху свистануло, и на голову пьянчужки обрушилась кифара. Хруст смешался со звоном струн. Парень рухнул ничком, отскочивший от макушки инструмент загрохотал по плитам, извлекая прозрачный звук. Наступила гробовая тишина.

— Гермес, твою за ногу!.. Шутничок... — выдавил златокудрый юноша, снова садясь на корточки и тряся головой.

— Так ты кто, Аполлон? — прошептала Ленка.

— Склонись, смертная! — с какой-то брезгливостью проговорил парень и пополз на четвереньках за кифарой.

Девушка пошатнулась. Ей чрезвычайно захотелось присесть и обо всём подумать. По краешку сознания проскочила мысль, что всё вздор, всё глупость и... Ленка плюхнулась в обморок.

Когда она очнулась, ощутив спиной прохладу плит, над ней стоял Аполлон. Бог то ли морщился, то ли улыбался, а возможно, совмещал эти занятия.

— Великолепно, — изрёк он, перебирая струны кифары. — Ты прекрасна и трепетна. Я чувствую рядом с тобой э... невообразимый подъём!

Музыка лилась волшебная. Умница Ленка припомнила, что Феба нарекли кифаретом не за красивые глаза. Приподнявшись и упершись локтями в камень, девушка несколько минут внимала вдохновенной игре бога, свалившегося с неба. Затем он как-то небрежно, но ничуть не скомкано свернул сложную мелодию и указал перстом на студентку.

— Пифия, будь моею!

Он не казался пьяным, хриплый уверенный голос пробирал до дрожи, Ленка видела перед собой магнетически-привлекательного грека, молодого и прекрасного, как... А почему, собственно, «как»?! Он и есть бог! Чего в принципе не может быть!

Всё это не укладывалось в голове, оттого и наваждение, в котором девушка уже потянулась навстречу златокудрому Фебу, вдруг развеялось, и она стушевалась, прикрыла колени полой хитона.

— Отчего ты краснеешь? — ласково пропел Аполлон, приближаясь к Ленке и присаживаясь на корточки.

— У меня... Я... На мне проклятье! — выпалила пифия. — Мне никак нельзя любить. Особенно бога.

— Что за бред?! — Небожитель потёр нахмуренный лоб и внезапно взглянул на девушку новым, совсем иным взглядом, который она окрестила про себя рентгеновским. — О! Да ты отнюдь не проста!

Феб отстранился, встал с корточек. Глаза его бегали, милое лицо совсем помрачнело. Он завёл правую руку за плечо, поискал что-то, и умница Ленка вспомнила: Аполлон славен не только игрой на кифаре, но и стрельбой из лука.

— Ты равная... — нерешительно промолвил бог и осёкся. — Кто ты, дева?

— Елена Афиногенова, — на автомате представилась студентка.

Небожитель отступил на пару шагов.