Полная история Белого движения

Эта война также чрезвычайно улучшила дипломатическое положение Врангеля. Французы, решительно настроенные на победу Польши, полностью понимали, что малочисленная, но хорошая армия Врангеля может внести огромный вклад в поражение большевиков. Обещание помощи от Франции позволило Врангелю меньше заботиться о предупреждениях Британии и формировать свою военную стратегию так, как он считал нужным.

Врангель был готов предпринять наступление. Чтобы избежать большего, чем необходимо, отторжения британцев, он объявил, что хочет завоевать только Северную Таврию, чтобы улучшить оборонительную позицию армии и получить богатую с точки зрения сельского хозяйства губернию, способную прокормить все более разрастающееся движение. Он доказывал, что его победы только помогут попыткам Британии установить мир, потому что вынудят Москву пойти на уступки. Белые умело осуществляли наступление. 6 июня генерал Слащёв абсолютно неожиданно высадил свои войска в Кирилловке, к югу от Мелитополя, в тылу 13-й армии. Когда Писарев атаковал на Чонгаре, а Кутепов вовлек основные силы врага в бой на Перекопе, красные были застигнуты врасплох и вынуждены отступить, чтобы избежать окружения. За несколько дней белые взяли Мелитополь, а вскоре и всю губернию. Эта победа удвоила территорию под контролем Врангеля. Теперь он мог реквизировать достаточно лошадей для кавалерии и достаточно зерна, чтобы накормить Крым и даже отправить значительное его количество за границу. Прекрасные результаты его армии подняли престиж движения и облегчили получение финансовой и дипломатической поддержки в Европе.

Несмотря на успех, Врангель решил не продолжать наступления. Хотя 13-я Красная армия несла тяжелые потери, она вовсе не была уничтожена. Врангель, который ранее жестко критиковал Деникина за избыточный оптимизм, не хотел продвигаться дальше и удлинять линию фронта. Он знал, что его армия слишком мала, чтобы вести войну в Центральной России. Чтобы победить большевиков, ему требовалась намного более крупная армия — которую ему так и не удалось создать.

Правые руки

П. Б. Струве, министр иностранных дел Врангеля, описал задачу антибольшевиков так: «проводить левую политику правыми руками». Фраза была новой, а идея — нет. К. Н. Соколов, советник Деникина, предлагал нечто похожее осенью 1919 года, но Деникин был не тем человеком, чтобы последовать этому совету. С одной стороны, он не доверял тем, кто ранее тесно отождествлялся с прекратившим существование режимом империи; с другой — он не мог проводить политику, которая противоречила его собственным глубочайшим убеждениям.

Спорно, было ли что-то левое в политике Врангеля, но очевидно, что его правительство состояло из «правых рук». Его победа над Деникиным была победой консервативного крыла в Белом движении. В этот последний период Гражданской войны на первый план вышли офицеры гвардии и бывшие офицеры империи. Деникин, сын небогатого человека, который делал карьеру в царской армии, страдая от снобизма гвардейских офицеров, обижался на них. Барон Врангель, однако, был так горд, что является членом гвардии, что после выпуска из Академии генерального штаба отклонил назначение на штабную должность, что означало бы быстрое продвижение по службе, и вернулся в свой прежний полк. Неудивительно, что, будучи главнокомандующим, он окружил себя старыми товарищами. Генералы Шатилов, Кутепов, Слащёв, Драгомиров и Юзефович все служили в гвардии. Врангель продвигал по службе тех полковников, кто ранее его поддерживал. Все эти более молодые люди были противниками деникинского «либерализма». Деникин неохотно отдавал ответственные должности тем, кто получил известность на службе царскому правительству, но у Врангеля не было подобных моральных принципов. Он заполнил администрацию значимыми функционерами старого режима.

Львиную долю власти Врангель сохранил для себя. Аристократ и гордый гвардейский офицер оставался верным своему происхождению и воспитанию. Он вообще не видел ничего хорошего в Февральской революции и хотел бы восстановить дореволюционную Россию. Однако он был умным и прагматичным человеком и понимал, что на данный момент единственная задача, имеющая значение, — это победа над врагом-большевиком. Он описывал собственную политическую философию лаконично: «Хоть с дьяволом, только бы против большевиков». Только случайно он позволял собственной риторике увлечь себя, и в этих случаях мы можем увидеть намек на неперестроившегося монархиста. Например, 2 июня, перед тем как начать наступление, он обнародовал «цели» движения. Большинство из них было не ново и неудивительно, и за исключением одной их мог бы объявить Деникин. Невозможно перевести на английский старомодные, но мощные формулировки его короткого манифеста:

Слушайте, русские люди, за что мы боремся:

За поруганную веру и за оскорбленные ее святыни.

За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, вконец разоривших Святую Русь.

За прекращение междоусобной брани.