Полная история регги: от истоков до наших дней

«Вентворт Вернон, у него была группа в Уотерхаусе, The Termites; Бобби Калфат играл там на клавишных. Мне никогда не нравилось это название, но какая разница, в конце концов. Я присоединился к ним. “Термиты” продержались около трех лет; мы сделали альбом рокстеди на студии. Затем я присоединился к RHT Invincibles — собрал ее для нас один растаман, его организация называлась Храм Целительной Радуги. Вот где я реально обрел свою цель, потому что мог изучать инструмент и играть как гитарист. В это время я играл на композиции под названием Double Barrel Анселла Коллинза – ее продали миллион экземпляров.

Примерно через год я переключился на бас и играл в группе The Thoroughbreds на студии Stables. Однажды бас-гитарист не пришел на репетицию, и я сказал Бобби Эйткену, лидеру группы: “Я могу сыграть на басу”. В тот раз я впервые сыграл бас на сцене, а за кулисами было множество людей, они потом говорили: “Эй, эй, эй! Давай! Это что-то новое”. С того вечера я не прекращаю играть на басу. С этим звуком, который у меня был, я сыграл Nebuchadnezzer[55] [он же King Of Babylon] Джуниора Байлса, и кто-то сказал: “Что это за звук? Это что-то совсем другое”. Другими словами, когда песня Ллойда Паркса играет, ты услышишь, что это Ллойд Паркс играет на басу, а не кто-то другой».

В те дни Паркс имел обыкновение разбивать свои низкие басовые партии каскадными спиралями быстро взятых высоких нот, говорящих о его мастерстве игры на гитаре.

Паркс стал постоянным басистом на Randy, и стал играть с ядром будущих «революционеров». «Раньше я писал песни для лейбла Randy’s Impact, в студийной группе. Всякий раз, когда что-то записывалось, они звали меня, Анселла Коллинза и Слая, и дело шло». Он также начал делать самостоятельную вокальную работу, включая автобиографическую Slaving. «Мои родители эмигрировали в Англию, когда мне было тринадцать, а я итоге остался с теткой в Порт-Антонио, и мне пришлось нелегко. Когда я вернулся в Кингстон, я просто взял за правило: “Я работаю как раб каждый день ради своей же жизни”, и я действительно так работал. Тайрон Дауни играл на Slaving; он был тогда еще школьником, носил форму цвета хаки, а после школы приходил на студию. Даже сегодня, когда я слушаю, что он играет с Бобом Марли и Уэйлерсом, я не могу в это поверить».

Затем Паркс присоединился к Skin Flesh & Bones. «Мы были из одного района, Уотерхауса. Они делали трек с Элом Брауном, который пел песню Эла Грина. Это был огромный успех, и я получил много похвал за свою басовую линию – даже UB40 сделали версию, используя ту же басовую линию».

Записываясь на Channel One, группа Skin Flesh & Bones стала называться The Revolutionaries, и с новым саундом, получившим имя «рокерс», группа озвучила самые крупные хиты середины 1970-х, такие как I Need A Roof (трио The Mighty Diamonds), Ballistic Affair (Leroy Smart) и Woman Is Like A Shadow (The Meditations).

Сильные вокальные гармонии трио The Mighty Diamonds одинаково подходили и политическим и романтическим песням: они могли петь о Маркусе Гарви, борце за права чернокожих, и о своей сердечной боли, в любом случае их голоса оставляли неизгладимое впечатление. Когда они поют в унисон, ясный тенор лидер-вокалиста Дональда «Табби» Шоу становится еще отчетливее на фоне голосов Фицроя «Банни» Симпсона и Ллойда «Джаджа» Фергюсона. Фергюсон – главный поэт в трио, и его воспитание в духе Маркуса Гарви обеспечило группу ссылками на этого героя Ямайки; его фальцет более чем уместен в таких возвышенных вещах, как Go Seek Your Rights. Будучи с кратким визитом в Лондоне, где он посещает личного дантиста, Дональд Шоу рассказывает, что, когда трио собиралась, он и Фергюсон все еще занимались сварочными и плотницкими работами, и только Симпсон держал небольшой звук под названием Soul Pack.

«Мы начали в конце 1969 года, и объединились окончательно к середине декабря. Когда Банни был совсем молодой, он пел с группой Джа Ллойда The Meditations. Мы с ним часто встречались, потому что жили на одной улице. Потом мы попробовали спеть вместе и поняли, что нам нужен еще человек, мы стали искать его, и на это ушло два года. Мы связывались с разными молодыми людьми, но все это было не то, пока в декабре шестьдесят девятого нас не взбодрил Джадж. Вообще-то я знал Джаджа с давних пор, но между нами никогда не было музыки, мы ходили в одну школу, но были в разных классах. группах. Первая песня, которую мы записали как группа, была Girl You’re Too Yong для Рупи Эдвардсa».