Полная история регги: от истоков до наших дней

«Я вырос в Кингстоне-11, затем, когда мне было восемь лет, мы уехали в Кларендон. Музыка – это все для меня с самого первого дня: я решил, что хочу быть певцом, когда увидел Майкла Джексона по телевизору; Дэннис Браун и Джон Холт также меня окрылили. Когда мне было тринадцать, мы вернулись в прежний район, и я начал петь с моим кузеном, мы исполнили две песни вместе как The Mighty Multitudes. Я все еще ходил в школу, но был уже больше сосредоточен на том, чтобы мои песни передавали по радио».

Леви тогда жил в Королевских садах, трущобах Западного Кингстона, где начинали многие вокально-гармонические группы; и именно здесь Анселл Кридланд, лидер The Meditations, первый отметил таланты молодого певца.

«The Meditations любили сидеть в овраге и играть на гитаре, и в детстве я часто приходил поглазеть на них. Потом я набрался смелости, подошел к Анселлу и говорю: “Я умею петь”. Я спел, а он сыграл на гитаре».

Кридланд привел Леви и его кузена, Эвертона Дакриса, к Добби Добсону, певцу баллад, к тому времени занимавшемуся продюсированием, они записали дебютную My Black Girl, и диск был выпущен за границей; вторая песня, Been a Long Time, была спродюсирована Барри Биггзом на Dynamic Sounds, благодаря тому, что один из музыкантов с Dynamic привлек внимание Биггза к вокальному мастерству Леви.

«После этого началась борьба, – продолжает Леви. – Мы с кузеном стали спорить о деньгах, и я ушел в дэнсхолл. То есть как… я пошел на саунд-систему как сольный исполнитель, и вот где все началось. Был такой звук под названием Burning Spear и еще один, под названием Tape Tone, они стояли на Пейн-авеню в Кингстоне-11. Однажды ночью Лерой Смарт пел на саунде, и Тринити сказал: “Иди сюда, юноша! Ты умеешь петь”, – и дал мне микрофон. Я спел Shine Eye Girl и Collie Weed, и все там сошли с ума!»

Как только новость об оригинальном певческом таланте распространилась по всему музыкальному братству, начинающий продюсер Генри «Джунджо» Ловес пошел послушать парня и был вдохновлен его расслабленно-бодрящей манерой исполнения, и их сотрудничество позволило совершить значительный прорыв.

«Однажды я пошел на шоу талантов и Джунджо Ловес послал кого-то за мной. Я пришел, и он говорит, что у него есть трек: “Давай спой на него”. Я пошел в студию и сделал A Yah We Deh, а потом сделал Collie Weed, и она стала супер на Ямайке. Я раньше ходил по студиям, таким как студия Джо Гиббса, и все они обычно отмахивались, типа “приходи на следующей неделе”, но Джунджо поверил в меня».

Джунджо был крутой личностью в Уотерхаусе; используя The Roots Radics в качестве платформы для новых артистов стиля дэнсхолл, он быстро стал ведущим продюсером того времени. Линвал Томпсон, близкий его соратник и один из первых продюсеров, работавший с Roots Radics, говорит, что Джунджо пришел в музыку из совершенно других сфер. «Реально, это я ввел в бизнес Джунджо. Он просто увидел меня на дороге и увязался за мной в студию. Он не был музыкантом, он был парень с улицы и работал на политиков, если ты понял, что я хочу сказать. А я тогда был певцом, так что все были не прочь сходить со мной в студию».

Союз Леви и Джунджо Ловеса принес такой звуковой динамит, которого давно ждала Ямайка: за юмористической Collie Weed, приспособившей рифму, чтобы прославить «сорняк мудрости», последовали другие чартовые топеры, такие как дружественная к женской половине 21 Gal Salute и открытая, прославляющая музыку Reggae Music. Эти хиты привели Леви к созданию альбома Shaolin Temple, который вышел за рубежом как Bounty Hunter — и это знаковая вещь в эволюции регги.

«Когда раздался этот голос, всем показалось, что началась новая эра на Ямайке, – говорит Крис Крэкнелл из Greensleeves, лейбла, который выпустил в Британии следующие альбомы Леви – Robin Hood и Englishman — и переиздал всю основную продукцию Ловеса. – Мы продали тысячи копий Shine Eye Girl в нашем магазине, и спрос не падал. То же было с альбомом Bounty Hunter. Это было просто невероятно! Вдруг все захотели иметь у себя этот новый звук. Времена менялись, и на Ямайке также менялась культура корней и все, что связано с раста. Также произошли изменения в продюсерстве: как раз перед приходом Джунджо у нас было господство Island Records, выпустившей Black Uhuru со Sly & Robbie, но поскольку этой компании не было на острове из-за гастролей, возникла пустота, которую и заполнил Джунджо Ловес. У него появилась возможность работать на Channel One, поскольку Channel One сдавал студию всем желающим. Все менялось, и все новое звучало тогда как откровение».