Полная история регги: от истоков до наших дней

«У мистера Додда был двухдорожечный Ampex и микшерский пульт Lang. Я произвел революцию в звуке, потому что, когда шла сессия, никогда не садился за пульт. Мне нужно танцевать, когда я слушаю музыку, – так я ее лучше чувствую. Если музыканты видят, что я не танцую, они перестают играть, спрашивают: “Что случилось?” Я говорю, например, что мне не нравится басовая партия, и они меняют ее. Я заметил, что из задней части динамика обычно идет такой насыщенный басовый звук, намного громче, чем спереди, поэтому я поставил коробку, в которой сделал два отверстия, и микрофон поставил сзади. У Коксона был еще микрофон, который создает много басовых звуков. Микрофон был ленточный, и лента порвалась, но на двухтрековой ленте был свободный кусок с напылением из серебра, так я из него и сделал ленту. Эта лента усиливала определенный диапазон частот – в основном бас, – и мы получили то, что надо. У Коксона микрофоны часто роняли на пол, я понимал, что они не берут частоты как следует, и старался их выровнять. Иногда получалось интересно».

Моррис подтвердил, что главным музыкантом в студии был Лерой Сибблс. «Джеки Митту был очень профессиональным человеком. Он много делал, но потом уехал в Канаду, так что мы с Лероем вертелись за него. Новичков прослушивал Сибблс, Энид из дуэта Keith & Enid, или Ларри Маршалл. Они выбирали людей, которые им нравились, и мы занимались с ними три раза в неделю. После Джеки Лерой Сибблс был у нас основным».

Эл Кэмпбелл, который затем возглавил группу The Thrillers, отмечает, что на некоторых сессиях у Коксона играла девушка-басистка. «Девчонка из Тринидада… Я не помню ее имени, но она неплохо отыграла несколько сессий и вернулась в свой Тринидад».

Дебют Эла Кэмпбелла на Studio One случился, когда ему было тринадцать лет. Все детство и отрочество он пел церковные песни в Западном Кингстоне. «Мой отец был проповедником в Церкви Бога на Окленд-роуд, – рассказывает Эл, сидя в одном из ресторанов Западного Лондона, где обычно проводит деловые встречи. – Мне приходилось петь на собраниях, чтобы собрать деньги в фонд церкви, и в школе у нас были концерты каждую пятницу. С моим другом Майклом Блэком, прозвище у него было смешное – Сладкий Горошек, и другим, по прозвищу Зуммер, мы создали группу под названием Al Campbell and the Thrillers и прошли прослушивание у Джи-Джи на Оранж-стрит. Он сказал, что мог бы записать нас, но у него не было собственной студии, так что мы пошли к Коксону и записали Heart For Sale, Don’t Run Away и Last Dance — думаю, это был шестьдесят седьмой год. После этого наша группа распалась, но мистер Додд сказал, что я могу петь соло».

Кэмпбелл оставался в студии до 1973 года в составе вокальных групп The Freedom Singers и Undeground Vegetable, пел на поддержке таких корифеев, как Алтон Эллис, Фредди Макгрегор, Хорас Энди, Уинстон Родни Од (Burning Spear) и Дэннис Браун. Он также присутствовал при создании Nanny Goat — говорит, что ритм был изначально положен для малолетнего Джекоба Миллера. «Это я привел Джекоба Миллера к мистеру Додду, – подчеркивает Кэмпбелл. – Я забрал его из школы и сказал: “Иди пой”. Мы записали Love Is a Message и оригинальную версию Nanny Goat — а оригинальной мелодией была My Girl Has Left Me».

«Коксон пришел и сказал, что ему не нравится песня, – добавляет Борис Гардинер. – Он позвонил брату Маршаллу и говорит ему: “Спой мелодию в этом ритме, чтобы я услышал, как это звучит”. И она идеально подошла. Вот как эта мелодия и попала на рынок».

Готовя барбекю у себя дома в Майами и посмеиваясь, Ларри Маршалл говорит, что Коксон не хотел выпускать версию, которую спели он и Элвин.

«Додд сказал, что Nanny Goat не подойдет, потому что звучит пусто. Ну нет, возразил я. Как это пусто? Люди ее ждут везде. Я взял у него даб и пошел на Барбикан, к человеку по имени Дюк Анжоу, у которого была своя саунд-система, и этот человек сразу же захотел купить у меня даб. Элвин Лесли играл небольшой сет, Кинг Виктор в Стэнли-Парк [Папин, Восточный Кингстон] – вот уж где “Козочка” [Nanny Goat] вырвалась на волю! В Стэнли-Парк из-за “Козочки” люди толпами шли, пять месяцев она громила саунд-системы, ты бы видел газон – весь был усеян людьми, я в углу стою, а мне по ботинкам топчутся. А потом люди стали спрашивать: “Пластинка? Где ее можно найти?”»