Полная переделка. Роман

- Потому что я хотел воспользоваться его состоянием растерянности. Знаете, сразу после ареста преступник часто бывает растерян, он еще не готов отвечать на вопросы, и в эти минуты он может сказать многое. Все следствие может пойти по-другому, если вовремя допросить арестованного,

Браво, капитан, лучший вариант, который можно было придумать па ею месте. От этого удара он ушел, попробуем атаковать с другой стороны.

- Капитан, если не ошибаюсь, вы знали из сообщений Вашингтона Смита по радио, что преступник сам сдался им. Так ли это?

- Не помню точно…

- Позвольте тогда вам напомнить. Во-первых, Вашингтон Смит показал именно это. Ваша честь, - обратился я к судье-контролеру, - могу ли я попросить секретаря-контролера воспроизвести нам соответствующее место из вчерашних показаний свидетеля Смита?

- Пожалуйста.

Секретарь-контролер с полминуты гонял назад и вперед пленку, записанные голоса захлебывались детским возбужденным визгом, пока наконец Смит не произнес: «Я надел на него наручники, и мы сообщили в Джоллу, что преступник сдался».

- Благодарю вас, - сказал я. - Вы слышали, мистер Мэннинг? Кроме того, я сам имел честь слышать, как мистер Смит говорил по радио именно эти слова.

- Возможно, - пробормотал капитан.

- Продолжим. Как вы думаете, если преступник сдался сам, без преследования, является ли это сознательным актом?

- Не знаю, это психология.

- Боже, как, однако, полиция Джоллы боится психологии.

- Дело не в психологии. Если преступник по своей воле сдался полиции, сдался сам, без преследования, он не был в состоянии аффекта, и вы не рассчитывали, что он вам признается за те несколько минут езды, что отделяли вас от Джоллы.

- А зачем же, интересно, я посадил вас к себе в машину? - спросил меня капитан.

- Хотя сейчас вопросы задаю я, капитан, а не вы, я вам отвечу. Вы хотели остаться со мной с глазу на глаз, чтобы не было свидетелей и чтобы вы могли убить меня при так называемой попытке к бегству.

- Я протестую! - крикнул Магнусон, стараясь перекрыть шум, поднявшийся в зале.

Судья-контролер поднял свой молоток.

- Если шум не прекратится, я прикажу очистить зал.

Шум утих.

- Я протестую против этого утверждения защиты как чистой воды спекуляции, не подкрепленной никакими фактами.

- Защита как раз и собирается подтвердить эту, как вы изволили выразиться, спекуляцию фактами, - выкрикнул я.

Не надо было, конечно, выходить из себя, но куда девалось спокойствие Магнусона, когда он почувствовал угрозу. Неважно, что за борт лодки цепляется человек, с которым ты знаком столько лет. Коллега. А ну-ка его по пальцам, чтобы не цеплялся, мерзавец, чтобы не тормозил плавного хода лодки.

- Мистер Рондол, - нахмурился судья-контролер, - будьте любезны не забываться, иначе я вынужден буду лишить вас слова…

- Да, ваша честь, - пробормотал я. - Капитан Мэннинг, ем нанес вам удар в лицо обвиняемый?

Снова в зале поднялся шум, и снова Ивама стучал своим молотком, призывая к тишине и угрожая очистить зал.

- Ногой.

- Прекрасно, капитан. - Снова шум и снова молоток. Чего ни смеются? Ах да, наверное, потому, что я сказал «прекрасно». - Арестованный сидел рядом с вами. Это можно считать фактом, поскольку, по крайней мере, три человека, не считая вас и меня, видели, как я сел рядом с вами. Как могло случиться, то арестованный ухитрился ударить ногой в лицо человека, сидевшего на одном сиденье рядом с ним? Это могло случиться, капитан, потому что вы остановили машину и попросили меня выйти, чтобы посмотреть…

- Я протестую, - снова прервал меня Магнусон. - Это не опрос свидетеля, а изложение своих фантастических теорий.

- Протест принят, - сказал судья-контролер, но все заметили, как замигала красная лампочка на панели главной судейской машины. - Защита, можете продолжать.

Немножко он был смущен. Страшного ничего не произошло, но судью не украшает, если машина отменяет его решение.

- Благодарю, ваша честь, у защиты больше вопросов к капитану Мэннингу нет.

- Мистер Магнусон, можете задавать вопросы свидетелю защиты.

- У обвинения вопросов к капитану Мэннингу нет.

По-моему, Магнусон поторопился. На его месте я бы воспользовался возможностью и постарался бы лишний раз показать всю беспочвенность моих утверждений. Потому что пока я ничего основательно не доказал. Бросил кое на что тень, кое-что поставил под сомнение, но не больше. Но большего мне пока и не нужно было. Пусть думают, что это и есть моя единственная защита. Пусть думают, что я пытаюсь задержать их танки ружейной пальбой. Чем больше они в этом уверены, тем больше у меня шансов, что я все-таки выиграю.

- Защита приглашает свидетельницу миссис Калифано из Драйвелла.

Бедная миссис Калифано казалась еще более испуганной, чем я ее помнил. Если бы здесь только была ее сестра со своей тонкой сигарой во рту… Маленькое морщинистое личико с упрямо поднятым подбородком. Бесстрашные, выцветшие старушечьи глаза. Воплощение вызова годам, судьбе и людям. Я почувствовал, как к сердцу поднялась теплая волна. Если б я только мог еще раз увидеть ее.