Полночь в Эвервуде

Пытаясь отвлечься, Мариетта удалилась в ванную с бассейном. Несмотря на то что она не стала купаться, чтобы не потревожить бинты, она чувствовала облегчение, погружая пальцы в кипящие пузырьки, когда вокруг нее клубились облака пара, пахнущего ирисками. Пирлипата вошла сквозь газовые занавески и поплыла вдоль бассейна. Потом она легла среди пузырьков и долго разговаривала с Мариеттой. Об их семьях и друзьях и о движущих ими страстях. Мариетта попыталась выразить словами свою любовь к балету и то, как он влияет на ее жизнь. Она объясняла:

– Иногда я чувствую, что страсть к танцу может поглотить меня. Она гнездится в моих костях, это непреодолимая сила. Я танцую, пока весь мир не исчезнет и ничего не останется, кроме меня самой, в тот момент всеобъемлющей и драгоценной. Правда в том, что он часть меня, и, если отнять его у меня, я расколюсь пополам, останется только половина моей жизни. – Она должна была воплотить сказку об Авроре на сцене, это стало бы кульминацией всех лет, проведенных в качестве ученицы мадам Белинской, она не должна была позволить соблазнить себя, сделать игрушкой для развлечения жестокого короля. Эта потеря глубоко ранила ее.

Пирлипата выслушала и поняла ее, а потом призналась ей, что скучает по возможности подниматься на скалы и в горы, окружающие Кракатук, больше, чем по своим родным.

– Хотя они не знают о моем пленении, они ни разу не усомнились в том, что я сочеталась браком с королем Гелумом посредством некой тайной церемонии, которая им неизвестна, и, кажется, их не волнует отсутствие контактов со мной после нашей переписки об их предполагаемом визите.

– Один из солдат сообщил мне, что Кракатук смотрит в будущее, – задумчиво сказала Мариетта.

– Да. Историю ценят в Мистпойнте, где жизнь людей тесно переплетена с их островами, среди руин, полуразрушенных временем, пропитанных памятью об их предках. В Кракатуке мы смотрим вперед. Наши университеты вызывают у всех восхищение, так как мы всегда ставили выше всего знания и культуру. И это, – тихо прибавила она, – в конце концов приведет к падению короля Гелума.

– Каким образом? – Мариетта внимательно слушала ее.

Пирлипата бросила взгляд на занавески, тонкие и яркие, как лунный свет, пропитанные паром.

– Он боится культуры и искусства и того, что они могут сделать с его правлением. В Кракатуке стоит большинство печатных станков Селесты, но те немногие, которые оставались в Эвервуде, приказали уничтожить. Книги здесь запрещены с тех пор, как король впервые почувствовал признаки мятежа среди своего народа. – Занавески затрепетали и на мгновение приоткрылись, позволяя увидеть номер и открывающуюся дверь. Пирлипата сразу же замолчала. Один служитель в сопровождении Безликих стражников принес серебряный поднос, уставленный блюдами, и ушел. Стражники остались. Пирлипата больше ничего не рассказала Мариетте, но Мариетту все это очень заинтересовало.

В последующие дни Пирлипата и Деллара порхали в номер и из номера по приказу короля, излучая очарование, одетые в заколдованные платья, от которых сверкал окружающий их воздух, а Мариетта бездельничала, охваченная горькой смесью непокорности и сожаления. Ее мысли стали липкими и медленными, словно ее голову наполнили патокой, а любое движение требовало больших усилий. Она была поглощена возникающими в воображении картинами, как она вгрызается во влажные шоколадные пирожные, поедает целые кастрюли густого, вкусного жаркого, супницы супа, восхитительные пироги, залитые густым соусом, и груды хлеба, пышного и хрустящего одновременно. Когда она закрывала глаза, чтобы передохнуть, ей снились пикники в саду с Фредериком и няней, сэндвичи с медом и лимонные тарталетки, которыми они насыщались словно солнечным светом. Став старше, они продолжили эту традицию; хотя няня уже давно покинула этот мир и они уже стали слишком взрослыми для таких пустяков, они устраивали пикники ради ностальгии, и бутылка любимого выдержанного вина Фредерика была их единственным новым дополнением к прежнему меню.

Однажды вечером Мариетта открыла глаза и увидела, что Пирлипата с тревогой смотрит на нее. Золотые нити пронизывали облако ее волос, золотые бабочки плясали в ее ушах.

– Мы не можем пропустить сегодняшние развлечения, но мы найдем способ принести тебе что-нибудь, чтобы подкрепиться, – сказала она, и Мариетта провела весь бал, ощущая в мечтах ароматы и вкус еды. Некоторое время спустя она увидела страдающую Пирлипату с опухшей щекой и Деллару с окровавленным носом.

– Нам так жаль, Мариетта, но нас у двери обыскали.