Полночь в Эвервуде

– Как она умудрится сшить три бальных платья за такое короткое время? Наверняка это невозможно, – удивилась Мариетта. С тех пор как ее заперли во дворце, ей очень хотелось получить свое собственное заколдованное платье, и ее немного огорчало, что ей не позволили принять большего участия в процессе его моделирования.

– У нее под началом целая бригада портних, которые месяцами с головой погружены в работу, готовясь к зимнему сезону балов, – объяснила Пирлипата.

Деллара грустно улыбнулась.

– Она просто волшебница в своем ремесле, – сказала она. – Королева Шелкового квартала. Вот увидишь.

Несколько часов спустя Мариетта едва узнала себя. Золотистый корсаж без бретелей облегал ее как вторая кожа. На нем сверкали силуэты елей цвета оникса. Пышная юбка из тюля насыщенного черного цвета шуршала многочисленными слоями. Черные пуанты обнимали ступни, и когда она встала перед зеркальной дверцей платяного шкафа, то оттуда на нее смотрела Одилия, антипод ее Одетты. Глаза Мариетты подкрасили дымчатыми оттенками, брови превратились в веточки, с которых спускались на скулы виноградные лозы с крохотными золотистыми листочками. Она старательно расчесала свои длинные волосы щеткой со смесью топленого масла и коричневого сахара, запах которого вызвал у нее воспоминание о капитане, заставившее ее покраснеть. Волосы спускались по спине, переплетаясь с золотистыми волнами шелка, которые переливались во время танца.

– Заявляю, что ты выглядишь идеально. Капитану трудно будет отвести от тебя взгляд, – с удовлетворением произнесла Деллара, осматривая лицо Мариетты, и положила свои кисти. Щеки Мариетты покраснели. – Так еще лучше. – Улыбка Деллары стала шире. – Ты выглядишь так, будто нуждаешься в том, чтобы тебя хорошенько изнасиловали. – Она подмигнула покрасневшей Мариетте и натянула пару черных бархатных сапог, доходящих ей до бедер.

Мариетта отвела глаза в сторону, она чувствовала себя так, словно очутилась в отталкивающем мире «Мулен Руж». Это чувство не было новым для нее; во время своего пребывания в Эвервуде она уже была свидетельницей такого распутства в этих замерзших сахарных стенах, что ей хватило бы этого на всю жизнь.

Деллара рассмеялась:

– Я так и знала: ты из одного из тех самых миров.

Мариетта покраснела еще сильнее и бросила на Деллару раздраженный взгляд:

– О каких это мирах ты говоришь?

– О тех, где нет никакого веселья. – Деллара вздернула брови, а нарисованное вокруг ее глаз черное кружево придавало ей коварный вид.

Игнорируя ее, Мариетта повернулась к Пирлипате и помогла ей расправить шелковые складки ее длинного золотистого платья. Оно спускалось до самого пола, его сверкание кое-где нарушали крохотные черные грозовые тучки, плавающие вверх и вниз по атласу, они иногда замирали и проливали струйки чернильных дождевых капель. Пирлипата нанесла такую же каплю дождя на щеку, потом покрыла губы и кончики темных волос золотистым лаком.

Деллара посмотрела на Пирлипату.

– Если ты планируешь сделать так, чтобы нас всех убили, то я сегодня вечером повеселюсь, – пробормотала она еле слышно.

Ивана внесла последние поправки в наряд Деллары; это было пышное платье из блестящего золотистого атласа с рюшами. Нитки черных драгоценных камней обвивали ее шею и обе руки, делая ее фигуру темной и сияющей изнутри.

– Последний штрих – слегка припудрим сахаром. – Ивана подошла к Мариетте с золотым горшочком в одной руке, в котором что-то сверкало, и с мягкой кистью в другой руке.

– Не припудривайте ее сахаром. – В голосе Пирлипаты звучала мощь ее пропавших доспехов. Мариетта с удивлением взглянула на нее. Пальцы портнихи дрогнули.

– Вспомни, что мы обсуждали. – Протяжный медовый голос Деллары дополнил многозначительный взгляд в сторону Пирлипаты. – Нам необходимо, чтобы она сверкала и сумела очаровать капитана, – шепнула она, а Мариетта нахмурилась. – Продолжайте, пожалуйста. – Деллара махнула рукой Иване. – Припудрите ее.

Пирлипата гневно смотрела на Деллару, воздух между ними искрился от напряжения. Прежде Мариетта никогда не чувствовала ничего подобного в связывающих их дружеских узах.

Ивана окунула кисть в горшок и нанесла сахар на голые плечи, руки, шею Мариетты, а также провела ею сверху вниз между грудями, что вызвало наибольшее возмущение, однако портниха равнодушно проигнорировала то, как она ахнула, и продолжала наносить пудру. Закончив, она взяла свою сумку со столика и ушла, стуча каблуками. Каждый дюйм кожи Мариетты сладко блестел.

Деллара нанесла на ее губы оттеночную помаду и промокнула их салфеткой, потом встретилась с ней взглядом в зеркале.

– Мы привели в действие наш план. Да прольют на нас звезды свой яркий свет. Осуществить следующую часть плана предстоит тебе, Мариетта. Не разочаруй нас.