Полночь в кафе «Черный дрозд»

– Вот я глупая! Конечно, не знакомы! Тебя же не было в Уиклоу пять лет, а Кэм приехал сюда из Теннесси только год назад.

Мужчина протянул мне огромную мозолистую ладонь.

– Кэм Колбо.

– Натали Уокер. – Несмотря на недюжинную силу, рукопожатие Кэма было мягким и нежным, как будто он очень старался случайно не причинить мне боль. – А это Олли.

– А полностью – Оливия-Ли, – пояснила Фейлин. – Но, согласись, имя Олли звучит невероятно мило! Натали – дочь Сили и Дока Линден. Она вдова, Натали, я имею в виду. Потеряла мужа чуть больше чем год, семь месяцев и три дня назад. Около того. Мэттью Уокер плавал на лодке и утонул. Несчастный случай. Ужасно.

– Мне очень жаль. – Кэм нахмурил темные, густые брови. – Примите мои искренние соболезнования.

Мне захотелось немедленно исчезнуть. Нырнуть вниз головой в какой-нибудь канализационный люк.

– Спасибо.

Кэм кивнул и, наклонившись, погладил Ривера. Олли продолжала ластиться к псу, который, к счастью, вроде бы ничего не имел против ее бурных излияний.

Фейлин повернулась ко мне.

– Моя Марси вышла замуж за брата Кэма, Джоша. Ой, Джош такой здоровяк, с виду – вылитый медведь! Надо тебя с ним познакомить. Джош – лучший полицейский в Уиклоу, у него золотой характер! – Она придвинулась ближе. – Только не говори ему, что я так сказала. А у Марси собственный магазинчик подарков, вон там. – Она кивнула на витрину с вывеской «Всякая всячина» на противоположной стороне улицы. – Марси продает и работы Кэма. Он фотограф, снимает дикую природу. Обязательно зайди на них посмотреть. Они потрясающие! Никто, кроме Кэма, так не сможет. У него взгляд художника!

Пока Фейлин расточала восторги, я следила за реакцией Кэма. Всем своим видом тот выражал крайнее смущение, на лбу и в уголках его глаз появились морщинки. Забавно.

Я вновь обернулась на здание магазина с ярко-желтым козырьком над входом. Интересно, нужны ли Марси продавцы? В списке моих дел сразу за пунктом «Купить кусок пирога» шло «Найти работу». «Всякая всячина» еще не открылась, и я запланировала зайти туда позже.

– Лучше не откладывай в долгий ящик, потому что, возможно, магазин скоро обанкротится. Марси ожидала, что летом, когда люди отправятся в походы и дальние велосипедные прогулки, будет приток покупателей, но ее надежды до сих пор не оправдались.

– Какая жалость! Я могу как-то помочь? – Сердце заныло. Значит, устроиться во «Всякую всячину» не удастся. Рабочих мест в Уиклоу еще меньше, чем туристов.

Фейлин погладила меня по руке.

– Ах ты солнышко, мы тебе очень благодарны за предложение. Но мы справимся, как и всегда.

Кэм выпрямился.

– С удовольствием поболтал бы с вами подольше, леди, но мне пора: ждет одна халтурка.

– Правда? Какая? – Фейлин сложила ладони в молитвенном жесте. – Расскажи!

Кэм намотал на запястье поводок.

– Во дворике кафе видели каких-то редких птиц, и теперь все орнитологи и просто любители пернатых стоят на ушах. Один мой приятель из их компании заказал пару фотографий. Ничего особенного, но надо бежать, пока хорошее освещение.

– Ты про черных дроздов? – уточнила Фейлин. – Ну, так у тебя времени навалом. Они редко появляются днем. Приходи незадолго до полуночи, как раз успеешь.

– Вы тоже слышали про этих птиц?

Фейлин подбоченилась.

– Про черных дроздов, Кэм, в Уиклоу знают все, кроме тебя. Надо бы почаще спускаться с гор!

Кэм перевел взгляд на меня, и я поддержала Фейлин:

– Черные дрозды прилетают каждую полночь, сколько я живу на этом свете, и поют целый час. Ах, как же они поют! Вы нигде не услышите ничего прекраснее!

– Но это же ненормально. – В тоне Кэма зазвучало сомнение. – В смысле, что они появляются ночью.

– Дорогуша, мы все уже привыкли к черным дроздам, – заверила его Фейлин. – Даже странно, что они вдруг, спустя столько лет, произвели такой фурор. – Она поднялась на цыпочки. – Но лучше уж любители птиц, чем никого. Побегу сообщу им, что «Всякая всячина» откроется в одиннадцать.

– Нам с Олли тоже пора. – Я посмотрела на кафе. – Приятно познакомиться, Кэм. Увидимся, Фейлин.

– Да-да, уже скоро! – подхватила она. – И обязательно сходите куда-нибудь с Марси и малышками. Уверена, Олли и Линди-Лу сразу подружатся.

Друзья – это хорошо. Я-то думала: вот вернусь домой, сначала будет тяжело, но привыкну. Все вернется на круги своя. Заживу как раньше, стану такой, как прежде.

Должна была догадаться, что это невозможно.

Боль меняет людей.

Ничего не пойдет по-старому, ведь я теперь другая.

Потому-то мне и необходим пирог «Черный дрозд». Он даст ответы на мучающие меня вопросы, и в сердце воцарится мир. Это нужно не только мне, но и Олли. Чтобы быть для нее хорошей мамой, надо исцелить душу и разум, иначе я повторю ошибки своей матери, которая, ожесточившись, на двадцать с лишним лет замкнулась в своем горе. Ее ничто не тревожило, кроме собственных страданий.

Нагнувшись, я заправила одну из выбившихся кудряшек дочки под повязку.

– Олли, скажи «пока-пока».

– Пока, собачка! – Олли энергично замахала рукой.

Кэм помахал в ответ, а Ривер завилял хвостом.

Повернув коляску, я шагнула в сторону «Черного дрозда»… и остолбенела.