Полночная радуга

Его ладони медленно двигались по ее голой спине, его мозолистые пальцы гладили ее кожу, как будто он наслаждался ее структурой. Она закрыла глаза и прижалась еще теснее, вдыхая чистый мужской запах его сильного тела. Она чувствовала себя странно пьяной, растерянной, ей хотелось крепко уцепиться за него, как за единственную незыблемую вещь в мире. Ее тело омывали странные ощущения — от стремительного бега воды вокруг ее ног до легкого ветерка, овевающего ее мокрую голую кожу, в то время как он был таким твердым и теплым. Незнакомый жар охватил ее тело, когда он провел руками по спине к плечам. Затем одна его рука, легко скользнув по шее Джейн, охватила ее лицо и приподняла его.

Не спеша он наклонился и прижался к ее рту, чуть повернув голову, чтобы сделать соприкосновение глубоким и крепким. Его язык неторопливо скользнул в ее рот, коснувшись ее языка и требуя ответа, и Джейн обнаружила, что беспомощно дает ему то, чего он хочет. Ее никогда раньше так не целовали, с полной уверенностью и умением, как будто она принадлежит ему, как будто они вернулись в более примитивные времена, когда доминирующий самец просто выбирал себе женщину. Смутно обеспокоенная, она предприняла слабую попытку освободиться из его объятий. Он подчинил ее с нежной силой и снова поцеловал, удерживая ее голову давлением своего рта. И снова Джейн обнаружила, что впускает его в свой рот, забыв, почему она начала сопротивляться. Со времени ее развода много мужчин целовали ее и пытались добиться ее ответа. Их попытки оставили ее равнодушной. Почему этот головорез… наемник, или кем он там был, заставил ее тело дрожать от наслаждения, тогда как даже самые искушенные в мире мужчины только докучали ей своей страстью? Его губы были теплыми и твердыми, вкус его рта пьянил, его язык смело исследовал ее рот, и от его поцелуев незнакомая тянущая боль пронзала ее тело.

Полубезумный, чуть слышный всхлип наслаждения вырвался из ее горла, нежный женский звук, заставивший его руки сжаться вокруг нее.

Ее руки скользнули на его плечи, затем сомкнулись вокруг его шеи, и она повисла на нем, ища поддержки. Она никак не могла оказаться достаточно близко к нему, хотя он буквально вжимал ее в себя. Пуговицы его рубашки впились в ее обнаженную грудь, но она не замечала боли. Его рот был диким, с неистовой жаждой удовлетворяя основную потребность, вырвавшуюся из-под контроля, сминая ее губы силой своих поцелуев, и ей было все равно. Напротив, она наслаждалась этим, прильнув к нему. В ее теле внезапно ожили чувства и потребности, которые она не узнавала, никогда раньше не испытывала. Ее кожа как будто болела от его прикосновений, и каждое новое прикосновение его твердых пальцев делало эту боль сильнее.

Дерзко обхватив ее грудь своей рукой, он обвел твердой подушечкой большого пальца напрягшийся сосок, и Джейн едва не закричала от волны нахлынувшего жара, прокатившейся по ее телу. С ней раньше никогда такого не случалось: сила чистой, бесстыдной чувственности собственного тела захватила ее врасплох. Она давным-давно решила, что не очень чувственна, и больше не думала об этом. Секс не был чем-то, сильно интересовавшим ее. То, что Грант заставлял ее чувствовать, полностью перевернуло представления Джейн о самой себе. В его объятиях она была самкой, терлась об него телом, чувствуя и гордясь набухающим ответом его тела и испытывая боль от пустоты глубоко внутри.

Казалось, время исчезло, пока они стояли в воде и вечернее солнце сквозь деревья покрывало их постоянно меняющимися причудливыми пятнами света. Его руки свободно скользили по ее телу. Она и не думала ему сопротивляться, будто у него были все права на ее плоть, будто он имел полное право касаться и пробовать ее. Он наклонил ее назад, поддерживая рукой, заставив ее грудь соблазнительно приподняться, и его губы оставили жаркую дорожку, спускаясь по ее горлу к теплым, трепещущим округлостям. Он взял ее сосок в рот и сильно втянул, и она выгнулась в его руках, как дикое создание, в огне, умирая и желая еще.

Его рука скользнула ниже, пальцы оказались между ее бедер, лаская ее через шелк трусиков. Дерзость его прикосновения вывела ее из чувственного оцепенения, она непроизвольно напряглась в его объятиях и убрала руки с его шеи, чтобы просунуть их между их телами и оттолкнуть его. Низкий, гортанный звук родился в его горле, и на короткое, ужасное мгновение она подумала, что его ничто не остановит. Затем, с проклятием, он оттолкнул ее.

Джейн слегка отступила, и он резким движением руки остановил ее, заставив посмотреть себе в лицо.

— Черт тебя побери, ты так развлекаешься? — взбешенно спросил он. — Тебе нравится наблюдать, как далеко ты можешь завести мужчину?

Ее подбородок поднялся, и она сглотнула.

— Нет, все совсем не так. Простите. Мне очень жаль. Я знаю, я не должна была вот так набрасываться на вас…