Полночное небо

Казалось, обитатели МКС вышли всего лишь на минутку: техника работала, на кухне парили полупустые пакетики с едой. Не хватало только двух спускаемых аппаратов «Союз» – остался один. Оборудование на станции устарело по сравнению с аналогичным на «Этере». Салли осмотрела модуль связи и сравнила тишину, в нем царившую, с той, к которой привыкла на старом рабочем месте. Она проверила частоту, на которой появлялся мужчина из Арктики, но тот не отвечал, и ей пришлось переключиться на поиски других выживших.

Астронавты с «Этера» не нашли на станции ни обитателей, ни сведений о случившемся. Наконец, все пятеро собрались у спускаемого аппарата «Союз». Три места. Трое вернутся на Землю, а двое всю оставшуюся жизнь будут кружить по орбите. Тех, кто полетит, ожидало туманное будущее: без помощи наземной команды они могли приземлиться где угодно – в океане или посреди пустыни. Они не знали, в каком состоянии находится планета: отравлен ли воздух, вода и почва, есть ли выжившие. Но и в космосе оставаться было нельзя: запасы рано или поздно иссякнут. В обоих случаях жизни астронавтов грозила опасность. Друзья не хотели делать выбор. Собираясь вместе, они обсуждали процесс стыковки, провиант, оборудование – все, кроме главного вопроса: кому лететь, а кому оставаться.

* * *

В первую ночь астронавты остались на «Этере», хватаясь за последнюю возможность непринужденно поболтать за ужином. После двух лет странствий по Солнечной системе они были практически дома – но кто-то их них выходил на финишную прямую, а кто-то – нет. Месяцы ожидания и мучительной неизвестности привели их к еще более невыносимой разлуке, о которой до последнего не хотелось говорить. Салли лежала на койке, не смыкая глаз, чувствуя, что остальные тоже не в силах заснуть. Она думала о предстоящем выборе, взвешивала все «за» и «против», снова и снова убеждаясь, что ничего не может решить. Она переворачивалась с боку на бок, потом – на спину, на живот, обнимала и отпускала подушку, прятала лицо в ладонях. Заснуть никак не удавалось. Салли потрогала тусклый квадратик на стене – даже в темноте она различала личико дочери, костюм светлячка, кудрявые светло-каштановые волосы. А ее улыбка сияла в памяти, словно луч маяка.

Что, если произошло худшее? Если ее дочурка превратилась в пепел, парящий под ярко-синим небом? Или обратилась в тлен и нашла пристанище в земле? Салли старалась не думать об этом – но она бросила своих близких и просто не могла думать ни о чем другом. Будь она лучше – как мать, как жена, как человек, – кто-то другой сейчас лежал бы на койке, перелистывая книгу своих сожалений. Салли осталась бы в Канаде и никогда не захотела бы ни в космос, ни в Хьюстон. Дом с ярко-малиновой дверью по-прежнему принадлежал бы ей – как и медные кастрюли над плитой, как и задача перегладить все футболки дочери. Не случилось бы ни развода, ни расставания с Люси, и ее свежие фотографии всегда находились бы под рукой. Идеальная жизнь… Однако Салли понимала, что все эти фантазии в темноте бессмысленны. Она была создана совсем для другого. Она не та женщина, которая нужна Джеку; она никогда не любила Люси как следует. Салли не знала, как именно следует, – но прочие матери вели себя по-другому, и, находясь среди них, она чувствовала, что постоянно говорит не то, делает не так, и сама она не такая, какой должна быть. Правда заключалась в том, что заботиться о близких ей оказалось сложнее, чем расстаться с ними. Ей всегда чего-то недоставало, и только теперь, спустя столько лет и миль, она начинала понимать, чего именно: открытости и простого, человеческого тепла. Хотя бы маленьких зернышек тех чувств, взрастить которые у нее не было ни единой возможности.

* * *

«Маленькая Земля» стала казаться еще меньше, когда настоящая, большая Земля заслонила весь купол своим синим боком. И все же члены экипажа чувствовали себя в безопасности внутри знакомого вращающегося мирка. Здесь, в центрифуге, все было предсказуемо, тогда как родная планета превратилась в чужака.

Настроение за завтраком царило невеселое. Астронавты запивали горячим кофе овсянку из герметичных пакетов и понимали: пришло время обсудить высадку.

– Пусть решит случай, – нарушил тишину Харпер. – Бросим жребий, вытянем соломинки – что-то в этом роде. Не знаю, как еще тут можно поступить.

Остальные закивали. Харпер посмотрел в глаза каждому и, удостоверившись, что никто не возражает, снова перевел взгляд на стол. Сглотнул. Салли видела, как его кадык поднялся и опустился – медленно, как будто с трудом.

– Ладно, – произнес капитан. – Давайте не будем забывать, что мы толком ничего не знаем о положении дел внизу. У нас может ничего не получиться. Но если получится – кто знает, вдруг мы и с Земли сможем отправить «Союз» на выручку остальным? Итак, приступим. Соломинки, да? Боюсь, этой процедуры не избежать.