Полночное пробуждение

Элиза повернулась, чтобы посмотреть на него, и вздрогнула — его глаза горели тусклым янтарным огнем. Он не угас после поцелуя, как и не остыл жар его тела. Она чувствовала этот жар даже сквозь кожаный плащ.

Тиган улыбнулся, обнажая клыки:

— Если ты не уверена, что сможешь убежать.

Элиза не шелохнулась. У нее не было желания убегать, хотя она знала, что Тиган не из тех, кто дает второй шанс. Она не отводила взгляда, наблюдая, как он медленно приближается. Тиган протянул руку и, сняв с нее кожаный плащ, аккуратно положил его на кресло. Выпрямившись, провел пальцами по ее обнаженному плечу. Дрожь пробежала по телу Элизы, такими обжигающе-горячими были пальцы Тигана.

Страсть разливалась томительным ядом, она желала его прикосновений — желала так сильно, что невольно застонала.

Тиган нахмурился, брови угрожающе нависли над горящими янтарным пламенем глазами, свирепо смотревшими на Элизу. Он убрал руку.

— Да, — хрипло пробормотал он, — это плохая идея. Я возьму больше, чем ты хочешь мне дать.

Он развернулся, словно намереваясь уйти. Элиза протянула руку и погладила его по жесткой скуле:

— Нет, Тиган, подожди. Я не хочу, чтобы ты уходил.

Она приблизилась к нему настолько, что их тела соприкоснулись в темноте. Поднявшись на цыпочки, она услышала его свистящий вздох. Элиза ощутила томительный зной его тела, ее губы нашли его губы. С почти свирепой страстью он обнял ее, притягивая к себе, и превратил ее робкий поцелуй в лихорадочно-возбужденный, дикий.

Тиган зарычал и провел языком по ее губам, Элиза почувствовала острые кончики клыков. Она приоткрыла губы, наслаждаясь лаской, и недовольно застонала, когда Тиган прервал поцелуй и отстранился.

Он тяжело дышал и смотрел на нее исподлобья, его глаза из зеленых превратились в янтарные, зрачки вытянулись в узкие вертикальные щелки. Полумрак и боевая экипировка не могли скрыть его возбуждения. Перед тем как Тиган отпрянул, она ощутила его твердый член, требовательно упиравшийся ей в живот. Элиза знала, что под одеждой его дермаглифы пылают яркими красками.

Вид у него был как у матерого хищника — огромный, сильный П1, способный в одно мгновение овладеть ею.

Даже быстрее, если пожелает.

Возможно, ей следовало бояться его, особенно сейчас. Но не от страха у нее подкашивались ноги. И не от страха бешено колотилось сердце.

И не от страха дрожали ее пальцы, когда она медленно отвела назад руку, ухватилась за язычок молнии платья и потянула его вниз.

Ладонь Тигана легла на ее руку, останавливая. Другой рукой он скользил по глубокому вырезу платья, открывавшему мягкую выпуклость груди. Чувство собственничества сквозило в каждом его движении.

Тиган склонился и, поцеловав ее с откровенным плотским желанием, притянул к себе. Горящими глазами он смотрел на Элизу, заставляя ее осознать, насколько близко она подошла к краю пропасти.

Если сейчас она отдастся ему, возврата уже не будет. Он возьмет ее тело и возьмет ее кровь. Его дикий взгляд говорил об этом со зловещей ясностью, а рука, поднявшись вверх, погладила ее шею. Тиган склонился и провел языком по сонной артерии. Элиза ощутила твердость его клыков.

Она сжалась, почувствовав неуверенность. Элиза не была готова к тому, что должно было произойти.

Ей действительно не следовало оставаться с ним наедине.

Не следовало делать этого…

Тиган рассмеялся зло, с мрачной удовлетворенностью и тут же отпустил ее, практически оттолкнул.

— Уходи. — (Элиза с трудом узнала его низкий, глухой голос.) — Беги отсюда, пока не произошло то, о чем мы потом оба будем сожалеть.

Рука Элизы метнулась к шее, к тому месту, где она все еще ощущала теплое прикосновение губ Тигана. Кровь стучала в висках. Когда она отняла руку, на пальцах остались красные пятнышки крови.

Господи, неужели он почти укусил ее?

Жадными, голодными глазами Тиган следил за каждым ее движением. Его дикий взгляд красноречиво говорил о том, что он набросится на нее, если она замешкается хотя бы на несколько секунд.

— Чего ты ждешь? Я же сказал, убирайся отсюда к черту! — по-звериному зарычал Тиган, выводя ее из оцепенения.

Элиза схватила туфли, лежавшие на полу, и опрометью выбежала из эллинга.

Услышав, как хлопнула дверь, Тиган рухнул в кресло.

Его трясло — настолько он хотел эту женщину. Он с трудом мог контролировать свой природный голод — голод вампира, который она в нем пробудила.

Господи, доля секунды, и он вонзил бы клыки ей в горло.

Капелька крови, попавшая ему на язык из нечаянной царапины, практически лишила его рассудка. Тиган содрогнулся от сладостного аромата вереска и розы, который все еще ощущал во рту. Клыки и его мужская плоть болезненно ныли от невыносимого звериного голода.

Тигана отрезвило волнение, внезапно охватившее Элизу. Сквозь жар ее желания он почувствовал вспышку страха. Это произошло в самый последний момент, до этого она была слишком мягкой и податливой даже тогда, когда он намеренно давал ей понять, чего хочет.

Хочет до сих пор.

Вместе рухнуть в самое пекло ада.

Тиган отчаянно вцепился в подлокотники кожаного кресла, чтобы не вскочить и не пуститься за Элизой вдогонку.