Полночное солнце

– Кэти, – произносит Чарли так искренне и серьезно, что я замолкаю. – Мы в новом для нас городе под звездным небом. Для того чтобы эта ночь стала лучшей в нашей жизни, не хватает только твоей песни.

Он пожимает плечами. Черт! Какой же он милый! Я начинаю колебаться. Вообще-то, я обязана ему гораздо большим, нежели трехминутным пением под гитару. Так что останусь должна, даже если спою.

– Подумай о себе, – продолжает Чарли. – Забудь об остальных. Не важно, чего хочу я или хочет кто-нибудь еще. Важно только то, чего сейчас хочешь ты.

Я хочу одного: доставить радость этому потрясающему парню. Так и быть. Взяв гитару, набрасываю на шею ремень. Вот инструмент уже ждет, когда на нем заиграют. Ждет и Чарли. Его лицо так и светится. Я перебираю струны и подкручиваю колки. Гитара настроена. Чарли включает камеру в телефоне и направляет на меня. При мысли о том, что эти несколько минут будут запечатлены навсегда, я начинаю смущаться и нервничать.

– Чарли, не надо…

Он улыбается, указывая на несуществующую толпу. На самом деле поблизости нет никого, кроме какого-то стремного чувака, который остановился завязать шнурки.

– Мы ждем!

Я понимаю: терять нечего. Позориться не перед кем. Здесь только Чарли и я. А когда мы вдвоем, для нас нет ничего невозможного. Итак, я начинаю наигрывать. Сначала тихо, неуверенно. Но потом включается что-то вроде мышечной памяти, и я совершенно забываю про камеру, которая меня снимает. А если бы я оказалась сегодня не в толпе фанатов моей любимой группы, а прямо на сцене? Что бы я чувствовала? Смущение сменяется твердой уверенностью в собственных силах.

Закрыв глаза, запеваю свою новую песню – ту, которую на днях показывала Морган. После того как мы обсудили ее отношения с Гарвером, она несколько успокоилась и все-таки послушала мое творение. Сказала, что это моя лучшая вещь. Надеюсь, подруга больше на меня не сердится. Когда вернусь домой, надо будет обязательно извиниться. Ну а сейчас я пою от всего сердца: для Чарли, для Морган, для папы, но в первую очередь для себя самой.

Открываю глаза и вижу улыбающегося Чарли с телефоном в руках. Этот парень – мой талисман. Для успеха мне нужен лишь он один. Однако, взяв последний аккорд, обнаруживаю, что не только Чарли оценил мое исполнение. Я и не заметила, как вокруг собралась целая толпа. Раздаются аплодисменты и возгласы одобрения. Конечно, мне еще очень далеко до того, чтобы мои фанаты заполонили какой-нибудь ангар, и все-таки как здорово, что моя музыка нравится не только папе, доктору Флеминг и Морган. Успех воодушевил меня, и я обязательно буду продолжать в том же духе.

Какой-то чувак до сих пор хлопает, хотя почти все уже разошлись. Чарли обнимает его за плечи:

– Давай, дружище! Поддержим Кэти! У-у-у-у-у!

Он тормошит беднягу, будто тот из команды, только что выигравшей чемпионат. Парень озадаченно смотрит на Чарли, бросает пару баксов в мой гитарный футляр и уходит. А я смотрю на него и улыбаюсь.

На обратном пути ничего не происходит, но нам очень хорошо. Всю дорогу мы целуемся. В вагоне, кроме нас, никого нет, никто на нас не смотрит, и мы рады уединению.

По сравнению с Сиэтлом наш городок кажется мне крошечным, еще меньше, чем на самом деле. Стою на перроне и понимаю, что еще не готова прощаться с этой ночью. Как и обещала, отправляю отцу эсэмэску: «Мы приехали. Скоро буду дома». «Как поездка?» – спрашивает он. «Лучше быть не может!» – отвечаю я. К моему удивлению, папа пишет: «Гуляй сколько хочешь, Орешек. И правда, ты уже взрослая. Я верю, что ты будешь осторожна. А Чарли – везучий парень». Со слезами на глазах отвечаю: «Спасибо».

Мы с Чарли садимся в его грузовик. Я переключаю телефон в беззвучный режим и выхожу из приложения, при помощи которого папа отслеживал, где я. Наконец-то я завоевала его доверие и обрела независимость. Сегодня ночью я поняла: именно к независимости надо стремиться. Я должна сама принимать решения, сама делать ошибки, сама искать свой путь в этом огромном удивительном мире. Так и будет.

Подъезжаем к морю, Чарли паркует машину. Медленно бредем по пляжу. Нам некуда торопиться.

– Сегодня ты была великолепна, – говорит Чарли.

Видимо, он решил потеснить папу с должности моего фаната номер один. Это мило и в то же время немного обидно.

– Серьезно, – продолжает он, не замечая моей досады. – Я не просто так говорю. Мне правда кажется, что тебе надо что-то делать с твоими песнями.

Я и сама все время думала о том же. У меня стал складываться грандиозный план: я переезжаю в большой город, поступаю в колледж (может, хожу только на вечерние занятия, а может, пользуюсь уловками, к которым прибегают другие ребята, больные ПК, чтобы вести более или менее нормальную жизнь и учиться, как все остальные). Я стану играть на каждом свободном углу и участвовать во всех шоу, куда приглашают непрофессионалов. Если повезет, меня заметят, а если нет, останется возможность так же кайфовать, как час назад, во время моего дебюта на набережной Сиэтла.