Полночные близнецы

– Я рад, что вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться ко мне ради такого дела, Ферн, Олли.

Мы проходим мимо ряда массивных безликих дверей, расположенных по обе стороны коридора. Я замечаю за решетками других трейтре, большинство из них – в человеческом облике. Один или двое смотрят на меня с любопытством или со злостью. Другие выглядят совершенно разбитыми. Элленби отпирает самую дальнюю камеру.

Хелен Корди прикована к стене за руки и ноги. Ее волосы такие же темные, лицо такое же тонкое, как в реальной жизни. Но кое-что в ней другое. Я не сразу это понимаю. В выражении ее лица нет ни страха, ни беспокойства.

– Привет, Эллен, – говорит лорд Элленби.

– Лайонел. – Она сдержанно улыбается.

– Я думал, ты погибла.

– Так и должно было быть.

– Что ты сделала с телом Клемента, Эллен?

– Бросила в Темзу.

Лорд Элленби смотрит на нее с отвращением:

– Он был твоим другом.

Эллен смотрит на меня и ничего не отвечает. И я нарушаю молчание.

– Мне кажется, я понимаю почему, – говорю я.

Она чуть приподнимает брови, позволяя мне говорить.

– Ты не была рыцарем по природе. Ты постоянно боялась. А мама обещала тебе, что найдет способ тебе помочь, что ты справишься.

Эллен кивает. Я теперь ступаю на зыбкую почву, ощупью выбирая дорогу.

– Она изучала морриганов. Она хотела выяснить, можно ли их использовать для того, чтобы устранить все эмоции. – Я смотрю на лорда Элленби и Олли. – Самсон думал об устранении отвращения к себе, чтобы бороться с отравителями. – Я снова поворачиваюсь к Эллен. – Но что, если мама хотела устранить еще что-то? Что, если она хотела избавить тебя от страха?

– Продолжай, – кивает Эллен.

– Я не знаю в точности, что произошло потом, знаю только, что все пошло по-настоящему плохо. Мама была этим расстроена, но в дневниках она не пишет, что конкретно случилось.

Олли вдруг цитирует:

– «Слишком сильный страх превращает нас в камень, но если его недостаточно – мы уже не люди».

Я киваю.

– «Все идет плохо» – так она написала. Ты после этого стала уже другим человеком, ведь так?

Эллен улыбается лорду Элленби:

– Показать им?

– Нет, – отвечает лорд Элленби, делая шаг вперед.

– Я же не смогу сейчас причинить им вред. Этот мальчик обладает силой, да?

Олли осторожно берет руку Эллен. Я сжимаю его запястье, и мы мгновенно оказываемся на незнакомой лондонской улице.

Первое потрясение – то, что мы видим нашу маму живой, моложе, чем в памяти ее убийцы. Портрет из архива был неточен. Да, мама прекрасна, но в ней есть еще и некая интригующая суровость. Она такая же остроконечная, как ее почерк, осознаю я. И с невероятной нежностью вдруг понимаю, как ни странно, почему она полюбила моего мягкого, преданного папу.

Она смотрит на меня – на Эллен – с нетерпением. Рядом с ней – двое мужчин. Одного я узнаю: это молодой, тщательно выбритый лорд Элленби. Так странно видеть их вместе. В моем сознании маме всегда двадцать семь лет. Вечно молодая. Но лорд Элленби выглядит гораздо моложе, чем сейчас. Мне незнаком его спутник – коренастый мужчина с каштановыми волосами, – но я предполагаю, что это Клемент Ригби.

Морриган впивается в Эллен – в меня, – прокалывая ее кожу под самой ключицей. Я не ощущаю его похожего на иглу клюва, но меня охватывает блаженство. Потом морриган, насытившись, выдергивает из моей плоти клюв и взлетает.

Эллен поворачивается к моей матери.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает мама.

– Невероятно, – отвечает Эллен.

Она машинально опускает взгляд, смотрит на клык, заткнутый за ее пояс. И вытаскивает его:

– Поохотимся?

Мама улыбается, а Элленби и Клемент радостно хлопают ее по спине. Эллен, впрочем, не ждет их поздравлений. Ей хочется испытать новые чувства. Она бросается бежать, обгоняя остальных, даже маму. Им недолго приходится искать цели – это вервольфы, атакующие юного сновидца. Другие готовят свое оружие, но Эллен их останавливает:

– Дайте мне попробовать.

Эллен бросается на стаю. Я понимаю, что она безрассудна, но когда я смотрю на все ее глазами, это дает мне слабое представление о том, что она ощущает. Ей плевать на все. Она совершенно бесстрашна. Она наслаждается своей работой.

Ее клык разит во все стороны, когда она кружится среди вервольфов, не обращая внимания на то, что они вырывают из ее тела куски плоти, если им удается достать ее. Сначала я думаю: «Неплохо». Это напоминает мне об адреналиновой буре, охватившей меня после спасения девочки от детей-волков. Но потом движения Эллен становятся тревожащими. Это похоже на то, как если ты сидишь на пассажирском месте машины, несущейся слишком быстро. Эллен начинает затягивать смерть, она настолько захвачена внезапно обретенной храбростью, что забывает о самом важном. Сновидец, молодой парень, все еще сражается с последним вервольфом.

Эллен пронзает вервольфа ударом в спину и отбрасывает его от сновидца. Клемент доволен, но мама уже видит, что произойдет дальше.

– Нет, Эллен! – кричит она. – Не его!