Полночные близнецы

Мне трудно сдержать улыбку. Я не опозорилась. Когда остальные члены нашей группы собираются вокруг меня, передавая друг другу похожий на павлиний хвост лоскут, я чувствую, как Олли отходит в сторону. Но я не позволяю себе проводить его взглядом.

14

Моя способность перекрашивать случайные куски ткани в разные цвета в итоге не завоевала мне большой популярности. Остальным понадобилось совсем немного времени, чтобы тоже освоить искусство воздействовать на ткань силой мысли, это заняло всего несколько дней перед тем, как мы начали учиться куда более волнующим вещам. Мы долгие часы проводили на башнях с харкерами, издали наблюдая за рыцарями через специальные шлемы. Мы следили за тем, как разные рыцарские патрули – ланселоты, бедеверы, гэвейны, паломиды и дагонеты – движутся по Лондону, подобно шахматным фигуркам. Мы видели, как они хватают кошмары, что рождаются воображением какого-то отдельного сновидца, и те, что строились на протяжении многих десятилетий общими воспоминаниями, пока не стали частью ландшафта Аннуна.

Я впитывала все это. Поскольку я не стремилась заводить друзей, я сохраняла всю свою энергию для учебы. Свободное время в Аннуне я проводила, свернувшись в кресле рядом с книжными полками, читая и подслушивая разговоры опытных рыцарей, когда они обсуждали тактику и сравнивали патрульные заметки. Как-то я подслушиваю Райфа, только что вернувшегося из патруля с бедеверами, он потчует кого-то из сквайров историей о том, как таинственно отсутствующий капитан рыцарей Самсон однажды в одиночку вошел в дом, полный вампиров, и вскоре снова появился, исцарапанный и побитый, но победивший. Вампиры же, как выяснилось, были не только теми клыкастыми кровопийцами, какими я привыкла их считать, они могли принимать множество форм: стервятников, призраков, крыс и доппельгангеров – призрачных двойников.

– И как он это сделал? – спрашивает Рамеш.

– Никто не знает, – пожимает плечами Райф. – Он никогда не рассказывал.

Потом, в Итхре, я вспоминаю тайный ярлык, который наклеила мама на свой дневник, и начинаю заполнять собственную рыцарскую книгу всем, чему научилась и что узнала. Страницы вскоре испещрены диаграммами боевых построений. Я пишу о разных типах авентуров – людей, которые способны путешествовать по Аннуну в полном сознании: это таны вроде меня, но также ученые и мировые лидеры, а иногда и преступники. Я отмечаю, как понять разницу между порталом, который перенесет сновидца в другую часть Аннуна, и порталом, который вернет их назад в Итхр. Но самые интересные уроки – те, которые невозможно изложить вкратце. Раз в неделю мы отправляемся на вылазки за пределы стен Тинтагеля, вслед за патрулями. И эти уроки быстро становятся моими любимыми, и не только потому, что они позволяют увидеть Аннун, но и из-за моего товарища.

Этот товарищ – не человек. Это лошадь.

Когда нас в первый раз отправляют в конюшни, я полна дурных предчувствий. Я лишь один-единственный раз ездила верхом, на каникулах в Корнуолле, когда мне было восемь лет, и это кончилось тем, что я повисла на спине удиравшего коня, а папа скакал сзади, крича: «Не бойся, Ферни, я тебя спасу!» Поэтому мысль о том, чтобы патрулировать по большей части на конской спине, вызывала у меня некоторые опасения.

И не я одна нервничала.

– Почему мы не можем ездить на машинах? – стонал Рамеш. – Я ведь только здесь смог бы водить «астон-мартин», вместо того чтобы садиться на какого-то проклятого пони.

– Я бы предпочел «феррари», – вздыхает Олли. – Или «ламборгини».

Я тихо фыркаю.

– В некоторых сообществах танов имеются машины, – замечает кто-то из рыцарей.

– О-о-о, где? Может, я сумею убедить родителей переехать туда? – говорит Рамеш.

– В Америке пользуются машинами. А если тебе захочется перебраться в Горную Шотландию, получишь планер и воздушный шар.

– Я просто умираю от зависти. – Рамеш театрально заламывает руки.

– Интересно, а мне вообще дадут лошадь? – говорит Феба. – Или я могу просто ездить на Дональде?

– Если будешь ездить на своем льве, это определенно придаст тебе необычности, – замечает Олли.

– Это было бы досадно, – откликается Феба.

– Почему? – спрашивает Рамеш.

– Ну, я ведь не могу командовать Дональдом, так? Я предпочла бы выделиться тем, что я сама действительно сделала, а не тем, что я не в состоянии контролировать.

– Я тоже, – машинально произношу я и тут же замечаю, что улыбаюсь в ответ на мягкую улыбку Фебы.

Конюшни находятся на окраине земель замка, они встроены в стену. Большие квадратные проемы поддерживаются наверху деревянными балками. Внутри пахнет мочой и теплыми животными, они издают довольно приятные звуки. Поверх двери в каждое стойло высовывается любопытная ушастая голова, с огромными глазами, вся в шерсти.

– Идите сюда, все вы! – нетерпеливо зовет нас из глубины высокая загорелая женщина в твидовом жакете и брюках для верховой езды.

Она представляется нам как Элайн Дакр.

– Но вы можете звать меня мисс Ди.

Она говорит, словно лает. Как и другие учителя, мисс Ди – отставной тан, и, судя по отзывам, без нее Тинтагель просто не представить.