Полночные тайны

У меня нет возможности поговорить с Самсоном наедине, даже когда мы идем к конюшням. Иаза, Джин и Олли ждут нас у кабинета и держатся рядом со мной, когда мы шагаем через замок. Кажется странным то, что среди нас нет Брендона. Может, он и не входил в команду Экскалибура с самого начала, но стал необходимым благодаря его энциклопедическим знаниям о поведении животных.

Я замечаю Рейчел за ее столом. Выглядит она неплохо. Наверное, мне и не стоило беспокоиться за нее. Но я на всякий случай спешу к ней и обнимаю.

– Ферн? – удивленно произносит она.

– Спасибо за заботу, – шепчу я ей на ухо. – Ты напомнила нам, что это не просто работа.

Я присоединяюсь к остальным, прежде чем она может ответить. К тому времени, когда мы доходим до конюшен, Самсон уже успевает увести бедеверов на патрулирование.

Лэм словно понимает, что я слаба, потому что вместо того, чтобы покусывать меня, как обычно, она нежно тычется в меня носом. Мне бы хотелось спросить ее, беспокоится она за меня или за себя. Я бы не стала ее винить, ничуть. Я понимаю, что происходит, и мой ум все еще в смятении. Лэм и другие животные не участвуют в играх Мидраута, но на них это тоже действует.

Мы все вместе едем через подъемный мост. Гирлянды цветов на караульном домике напоминают мне, что лишь вчера была Остара. И снова праздник испорчен нападением Мидраута. У меня даже не было возможности посидеть с друзьями, поужинать и посмеяться, порадоваться тому, что я – рыцарь. Это даже кажется мелочью, кажется, что не стоит злиться из-за этого, учитывая все остальное, что сделал Мидраут, – но я знаю, он сделал это намеренно. Он мрачно наслаждается, испортив такой момент.

Олли тянется ко мне и крепко сжимает мою руку.

– Ты дрожишь, – объясняет он. – Это раздражает.

Я отталкиваю его. Мое сердце колотится. Лица и тела погибших сновидцев, рыцарей, поедаемых заживо и решивших самостоятельно положить этому конец, то и дело вспыхивают передо мной. Я в самом деле не хочу возвращаться в обсерваторию.

После вчерашнего дверь в нее все так же широко распахнута. И внутри тишина.

– Видите что-нибудь? – спрашиваю я в шлем.

– Видим отчетливо, – отвечает голос какого-то харкера. Кажется странным, что это не Рейчел, но она занята сопровождением обычного патруля бедеверов. – Внутри теперь все видно. Чем бы ни прикрывал Мидраут это место, все исчезло.

Может, мы и не в безопасности, но есть шанс, что Мидраут не приготовил для нас еще более чудовищные приспособления. Рееви и аптекари, как уверяет нас Джин, очистили все внутри, убрав тела – или то, что от них осталось.

– Вы их похороните? – спрашиваю я, хотя понятия не имею, как это происходит в Аннуне.

– Нет, – отвечает Джин. – Мы положили их рядом с мостом, и не важно, что это за мост. За ночь или около того они исчезнут. Или очнутся как сны и растают, когда пересекут мост. Это впечатляющее зрелище.

Лэм не рада тому, что я снова иду в обсерваторию. Она тащится за мной до самого входа, даже пытается войти в вестибюль, пока я не говорю ей мягко, но решительно, что все будет в порядке. Вряд ли она мне верит, но уходит, фыркая, как бы говоря: «Ладно, если ты снова лезешь в неприятности, мне потом не жалуйся».

Харкеры правы – в обсерватории благословенно пусто, никаких признаков того, что произошло здесь всего день назад. Мы бредем по галереям в поисках какого-нибудь послания от моей матери. Мы снова встречаемся в главном вестибюле, качая головами. Ничего. Потом Олли проводит ладонями по стенам, и они взрываются светом.

Вторую задачу ты завершила,

Испытание веры, испытание любви.

Третью и последнюю задачу ты должна решить,

Прежде чем Экскалибур станет твоим.

Никакой силы на этот раз, но покажи, что ты есть,

Пять объединены в одно из глубочайшей вражды.

– На этот раз есть хоть какой-то смысл, – шутит Олли.

Я стараюсь стереть строки, понимая, что Мидраут вполне может их увидеть. Но надеюсь, что его ум будет занят другими делами, – например, почему его эксперимент провалился.

Возвращаясь в Тинтагель, мы болтаем о пустяках, но думаем об одном: что может означать последняя подсказка. Пять объединены в одно. Я достаю из сумочки монету. Пять драгоценных камней на одной монете. Но… Я поворачиваю монету к свету, и мое сердце слегка подпрыгивает. Теперь три камня обрели цвет – голубой, фиолетовый, зеленый. Я показываю монету остальным.

– Может, это показывает тебе, насколько ты близка к Экскалибуру? – предполагает Иаза.

Я качаю головой:

– Думаю, это как-то связано с последней подсказкой.

Но когда мы уже видим Тинтагель, все мысли о подсказках и поисках вылетают из моей головы. Потому что там, у стены, стоят в ожидании нас феи.

52

Среди них нет Андрасты и Нимуэ. Есть Пак и еще несколько, чьих имен я не знаю. Но все они были разъярены на мою мать за то, что она стащила Экскалибур. Это что, военный отряд?