Полночный вальс

Белл не представляла, о чем он говорит, но тем не менее кивнула.

— Похоже, ты все заранее обдумал.

— Поверь мне, — хрипло возразил он, — я думал совсем не об этом. — Он легко скользнул ладонью по ее телу.

Потянувшись, Белл коснулась его щеки, проговорив:

— Я верю тебе.

Джон закрыл ртом ее губы, отвлекая ее, и в этот момент его пальцы коснулись самого укромного местечка ее тела. Она волновалась, и Джон не желал, чтобы потрясение стало слишком сильным.

Но так и случилось — Белл чуть не спрыгнула с постели.

— А ты уверен, что это необходимо? — задыхаясь, произнесла она.

— Абсолютно уверен.

А затем его губы присоединились к пальцам.

Белл не сомневалась, что она умирает. Ничто, кроме смерти, не могло вызвать такого трепета… и такого блаженства.

— О Джон! — простонала она, не в силах сдержаться и чувствуя, что улетает ввысь. — Я не смогу… я не выдержу…

Она и впрямь не выдержала. Казалось, все нервы ее тела вдруг переместились в низ живота. Она напряглась, и за напряжением последовал взрыв. Ей понадобилось несколько минут, чтобы вернуться на землю, и Белл сумела лишь пробормотать: "Милосердное небо!”

Она услышала, как Джон рассмеялся, и когда открыла глаза, то обнаружила, что он насмешливо наблюдает за ней. Склонившись, он поцеловал ее в нос.

— Значит, так и должно быть? — робко спросила Белл.

Он кивнул.

— Еще лучше.

— В самом деле?

Он снова кивнул.

— И ты?.. — Она осеклась. Впечатление было еще слишком новым, Белл никак не могла освоиться с ним.

Он покачал головой.

— Когда я испытаю наслаждение, ты поймешь это.

— И это будет так же хорошо, как… — она не смогла закончить.

Глаза Джона потемнели от желания, и он кивнул.

— Замечательно, — вздохнула Белл. — Мне бы не понравилось, если бы ты при этом испытывал меньшее удовольствие, чем я. Но если ты не против, я хотела бы полежать рядом с тобой пару минут.

Вздыбленное мужское достоинство Джона наотрез отказалось согласиться с его мнением, когда он произнес:

— И я не прочь ничего не делать.

Они провели в объятиях друг друга всего несколько секунд, прежде чем услышали так хорошо им знакомый голос Персефоны.

Затем послышался стук в дверь.

— Белл! — донесся из-за двери громкий шепот. — Белл!

Белл вскочила.

— Персефона?

— Ты не впустишь меня на минутку?

Белл охватила паника.

— Подожди немного! — Слава Богу, дверь спальни была заперта. Прячься! — прошипела она Джону.

— Этим я и занимаюсь, — шепнул он в ответ и соскочил с постели, проклиная ночной холод. Он собрал одежду, молясь о том, чтобы ничего не забыть, и на цыпочках выбежал в гардеробную Белл.

Белл схватила халат, набросила его и отправилась к двери. Повернув ключ, она открыла дверь, радуясь, что трясущиеся ноги все-таки держат ее.

— Добрый вечер, Персефона.

— Прости, что побеспокоила тебя, но я никак не могла заснуть. Я вспомнила, что сегодня ты была в книжной лавке и подумала, что, возможно, смогу одолжить у тебя что-нибудь почитать.

— Разумеется. — Белл метнулась в комнату и собрала сброшенные с постели книги. — Это стихи, на сегодня я уже покончила с ними.

Персефона заметила голые икры Белл, промелькнувшие под халатом, и удивленно спросила:

— Разве ты не надела ночную рубашку?

Белл вспыхнула и молча возблагодарила ночную темноту за то, что та милостиво скрыла ее смущение.

— Мне было жарко.

— Понятия не имею почему. Окно открыто настежь. Ты простудишься.

— Вряд ли. — Белл сунула книги в руки Персефоне…

— Спасибо. — Персефона вдруг сморщила нос и принюхалась. — Что это за запах? Какой странный…

Белл взмолилась, чтобы Персефона оказалась девственницей, ибо комната пропахла любовью. Можно было лишь надеяться, что женщина не узнает этот запах.

— По-моему, его приносит с улицы.

— Понять не могу, чем это пахнет. Не забудь, пожалуйста, закрыть окно перед сном. И если ты не против, я могла бы дать тебе свои духи с ароматом фиалки. Стоит немного прыснуть ими здесь, и этот отвратительный запах исчезнет.

— Может, отложим это до утра? — Белл направилась к двери.

— Тогда спокойной ночи. Увидимся утром.

— Спокойной ночи. — Белл закрыла дверь и быстро повернула ключ в замке, а затем с облегченным вздохом прислонилась к ней.

Дверь в гардеробную приоткрылась, и оттуда показался Джон, прикрываясь пестрыми платьями Белл.

— Боже милостивый, сколько у тебя нарядов!

Белл пропустила его слова мимо ушей.

— Как же я перепугалась!

— А я чувствовал себя чертовски глупо. И потом, предупреждаю тебя: я не согласен долго терпеть все это. — Он яростно сунул раненую ногу в штанину.

— В самом деле? — слабо переспросила Белл.

— Ни в коем случае! Я взрослый мужчина. Я прошел почти всю проклятую войну, чуть не лишился ноги и теперь сколотил достаточную сумму для покупки поместья. Думаешь, мне нравится прятаться по чуланам?

Белл сочла, что отвечать не обязательно.

— Объясняю прямо: не нравится. Ни в коей мере. — Он уселся в ближайшее кресло и сунул в штанину вторую ногу.

Белл предположила, что раненая нога Джона недостаточно крепка, поэтому он и сел.