Читаем Полное собрание рассказов полностью

Дэн боксировал все лучше, левой держал соперника на расстоянии, сильной правой укладывал на пол. Он приобретал все большую известность, и я устроил ему бой с Джимом О’Рурком, испытанным бойцом, так моему парню удалось с такой силой приложиться к челюсти Джима, что этого вполне хватило для десятисекундной анестезии.

И однажды ко мне пришел Пит Маккарти и сказал, что у него есть парень, который хочет выйти на ринг, и готов ли я выставить с ним Дэна на двадцать раундов в Верноне. Такое желание у меня возникло. Парня звали Джо Ганс, и раньше я этого имени никогда не слышал.

Я был удивлен, когда в контракте, который принес на подпись Пит, оказался штраф в пятьсот долларов за неявку на поединок, но, поскольку мы вроде бы не собирались нарушать условия, я контракт подписал.

К этому поединку мы особо не готовились, но за пару дней до назначенной даты Дэн приходит ко мне и говорит: «Боб, взгляни на мою руку».

Он вытянул перед собой правую руку, и повыше запястья я увидел шишку размером с голубиное яйцо.

«Святая макрель! Дэнни, как тебя так угораздило?»

«Груша разорвалась, когда я боксировал, – отвечает Дэнни, – и правой я врезал в каркас».

«Не вовремя ты это сделал! – проорал я. – Неявка обойдется мне в пятьсот зеленых, а я и так уже все потратил на тебя!»

«С этим ничего не поделаешь, – ответил Дэн. – Грушу не закрепили как следует. Драться я все равно буду».

«Да, будешь. Левой рукой, от удара которой не пойдет волной даже поверхность супа в кастрюле».

«Боб, у меня есть план, – говорит Дэнни. – ты же знаешь, как устроен ринг в «Олимпике»? Сзади занавес из старой ткани. Так вот, в первом раунде, до того как они поймут, что я не бью правой, я прижму черного к занавесу (ты же знаешь, какого цвета Джон Ганс), а ты поставь за занавесом какого-нибудь парня с бейсбольной битой, чтобы он врезал ему по голове».

Как же мне его план понравился! Чертовски просто! Мы не могли проиграть. Все произошло бы настолько быстро, что никто бы ничего не заметил.

Я заложил часы еще за двадцатку и поставил на выигрыш Дэна нокаутом. Потом мы поехали в Вернон, и я нанял крепкого, высокого шведа, чтобы тот нанес удар битой.

День поединка выдался совсем не ясным и не солнечным, каким его любят описывать спортивные репортеры, а туманным. Шведа я отвел за старый занавес, к которому примыкала одна сторона ринга. Видишь ли, на кону стояло слишком многое. Пятьсот баксов пришлось бы заплатить за неявку, а около шестисот ушло на сам поединок. На разогреве никчемная парочка помутузила друг дружку. А потом пришел черед нашего боя.

Я завязал Дэну перчатки, дал ему жвачку, благословил, и он нырнул под канаты на освещенный квадрат. Джо Ганс, он теперь чемпион, выглядел парнем крепким, так что народу собралось много, и мы свои деньги отбили бы. Джо черный, ты знаешь, и швед получил от меня четкие инструкции: «Как только белый парень прижмет черного к канатам, ты через занавес бьешь черного по голове битой».

Так вот, с гонгом Дэн бросается на черного и прижимает его к канатам. Как и договаривались.

Но ничего не происходит. Я отчаянно машу рукой шведу, который одним глазом смотрит в дырку в занавесе.

А потом Джо Ганс бросает Дэна на канаты. Хрясть! И Дэн падает как подкошенный.

Швед ударил не того! Все наши старания пошли прахом. Я вылезаю на ринг, хватаю Дэна и тащу в раздевалку. Рефери нет нужды считать до десяти. Да хоть до трехсот!

Швед уже в раздевалке.

Я набрасываюсь на него: «Ты что, полный идиот? Видать, природа на тебе отдохнула. Почему, во имя пророка, ты ударил белого парня вместо черного?»

«Мистер Армстронг, – слышу я от него, – зачем вы так говорите? Я же не различаю цветов!»

<p>Сепи Джингэн</p>

– «Велветс» – что красный жгучий перец, «П.А.» – что кукурузные рыльца. Дай мне пачку «Пирлесс».

Билли Тейбшоу, высокий, поджарый, с кожей цвета меди, лицом, словно вырубленным из камня и из племени оджибве, положил канадский четвертак на прилавок маленького магазинчика в северной лесной стране и терпеливо ждал, пока продавец отсчитает сдачу.

– Эй, эй, грабитель! – закричал продавец. – Возвращайся немедленно!

Мы все увидели большущего, похожего на волка, обросшего шерстью пса, который убегал за дверь, волоча за собой нитку франкфуртских сосисок.

– Черт бы подрал этого паршивца! За сосиски платить тебе, Билл!

– Не ругай мою собаку. Я заплачу. Сколько?

– Двадцать пять центов, Билл. Там три фунта по десять центов каждый, но одну я съел сам.

– Вот тридцать центов. Купи себе цветную открытку.

Суровое лицо Билла осветила белозубая улыбка. Он сунул пачку табака под мышку и вышел из магазина. Около двери поманил меня пальцем, и я последовал за ним в прохладные сумерки летнего вечера.

В дальнем конце широкого крыльца в полумраке светились три трубки.

– Ишь, – вырвалось у Билла, – они курят «Стэг»! Он пахнет как сушеный абрикос. Мне больше нравится «Пирлесс».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё в одном томе

Богач, бедняк. Нищий, вор
Богач, бедняк. Нищий, вор

Ирвин Шоу (1913–1984) — имя для англоязычной литературы не просто заметное, но значительное. Ирвин Шоу стал одним из немногих писателей, способных облекать высокую литературную суть в обманчиво простую форму занимательной беллетристики.Перед читателем неспешно разворачиваются события саги о двух поколениях семьи Джордах — саги, в которой находится место бурным страстям и преступлениям, путешествиям и погоне за успехом, бизнесу и политике, любви и предательствам, искренней родственной привязанности и напряженному драматизму непростых отношений. В истории семьи Джордах, точно в зеркале, отражается яркая и бурная история самой Америки второй половины ХХ века…Романы легли в основу двух замечательных телесериалов, американского и отечественного, которые снискали огромную популярность.

Ирвин Шоу

Классическая проза

Похожие книги