Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

...дюреровским скелетом на шарнирах и уводит к немецкой анатомии. Дюрер писал об анатомии в трактате «Четыре книги о пропорциях» (1528), но никаких скелетов — в качестве иллюстраций — там нет. Что касается гравюр, то фигуры, изображающие смерть в «Четырех всадниках» из Апокалипсиса (1498) или в одной из самых знаменитых его гравюр «Рыцарь, Смерть и Дьявол» (1513), имеют слегка скелетообразный вид, но к ним никак не подходят слова о «скелетах на шарнирах». У Дюрера имеются и натуральные скелеты — на иллюстрации к «Кораблю дураков» (1494), на рисунке «Memento mei» (1505) и др., но они являются менее известными. Наоборот, в более ранней полулубочной немецкой ксилографии, где были очень популярны темы типа «Пляски смерти» (как и в средневековой живописи), фигуры, действительно, шарнирные; видимо, всё это и «уводит... к немецкой анатомии».

IX

Inferno — это ломбард, в котором заложены... Слово «ломбард», помимо прямого значения, на которое как будто ориентирует придаточное определительное предложение («в котором заложены...»), восходит к названию итальянской провинции Ломбардия. В средние века «ломбардцами» (франц. lombarde) ближайшие соседи называли всех жителей Италии, но этнический стереотип итальянца складывался на почве контактов с флорентийскими банкирами, которые чаще всех остальных бывали в Париже, и уже тогда во французском языке lombarde стало нарицательным наименованием жадного и хитрого итальянца и приобрело значение ‘ростовщик’. Ср. замечание одного из персонажей «Комедии» о том, что французы называли его «простосердечным ломбардцем» (francescamente, il semplice Lombardo — Purg. XVI, 125–126), т. е. выделяли среди прочих ломбардцев (итальянцев). В самой Италии учреждение, которое дает деньги под залог вещей, называется Monte di pietà.

Inferno... как некое соединение... пустынь с горящими песками... вавилонских столиц и докрасна раскаленных мечетей ... как эпидемия, поветрие язвы или чумы. — Относится к описанию адского города Дита (Inf. VIII, 73). Сочетание «вавилонские столицы», видимо, восходит не к Данте (у которого этот город упоминается только в контексте Вавилонского пленения — Par. XXIII, 134), а к обширной европейской традиции (отчасти обусловленной сочетанием «Вавилонская блудница») называть этим именем крупные столицы, погрязшие в разврате (это часто относилось и к папскому Риму, и к Парижу). Тема «чумы» рядом с «пустынями с горящими песками» и мечетями предвосхищает «чумный Египта песок» (о походе Наполеона) в «Стихах о неизвестном солдате» (1937).

...сатурновы круги эмиграции. Перекликается со стихом «Тяжелее платины Сатурново кольцо» («Веницейской жизни, мрачной и бесплодной...», 1920); впервые отмечено Т. В. Борисовой в начале 1970-х гг. О подтексте из Вяч. Иванова в этом стихе см.: 165, с. 84.

Для изгнанника свой единственный, запрещенный и безвозвратно утраченный город развеян всюду — он им окружен. Мне хочется сказать, что Inferno окружен Флоренцией. Этот мотив восходит к одному из важных текстов «европейского демонизма» (пользуясь формулировкой «Разговора») — «Трагической истории доктора Фауста» (1589) Кристофера Марло (1564–1593) (публиковался перевод К. Бальмонта: Жизнь. 1899. Т. VII. С. 178–216; Т. VIII, С. 11–42; Марло К. Трагическая история доктора Фауста. М., 1912). У Марло Мефистофель на вопрос Фауста об аде отвечает, что ад — везде, где находится Мефистофель, он носит ад с собой, окружен им.

Мощнейшая конструкция инфернальных кругов имеет каркас. Ее не передать в виде воронки. Топография Ада в комментаторской традиции представлена многочисленными чертежами, которые могут быть сведены к двум схематическим изображениям — в виде опрокинутого конуса (воронки) и в виде концентрических кругов.

Опыт Фуко. См. примечания к «Шуму времени».

«Подобно тому как фламандцы между Гуцантом и Брюгге... на Кьярентане... дамбы, кто бы ни был строивший их инженер...» — перевод Inf. XV, 4–12: