Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

Отчетливо прослеживаются биографические проекции. Главки 1 и 10 — события апреля и мая 1928 г. «О. М. тогда случайно узнал на улице от своего однофамильца — Исая Бенедиктовича Мандельштама — про пять банковских служащих, старых «спецов»... которых приговорили к расстрелу по обвинению не то в растрате, не то в бесхозяйственности. Неожиданно для себя и своего собеседника и вопреки правилу не вмешиваться в чужие дела О. М. перевернул Москву и спас стариков» (29, с. 23). Этот и предшествующий процесс являлись прологом к «шахтинскому делу» (последний открылся 18 мая 1928 г.). Процессы 1927–1928 гг. слушались Верховным судом, подсудимые осуждались по статье 58.7 — «экономическая контрреволюция». Так, в начале января приговорены к расстрелу с конфискацией имущества четыре работника хлебного отдела Госбанка за «разглашение секретных сведений о хлебных запасах и конъюнктуре рынка». Настоящее дело называлось в прессе «взаимные спекулянты», по нему привлекались члены 1-го Московского и Торгово-промышленного обществ взаимного кредита, а также ответственный работник Наркомфина Николаевский; по этому делу 14 апреля 1928 г. семь человек были приговорены к расстрелу. Однако 17 апреля постановлением ЦИК приведение приговора в исполнение было приостановлено. Об усилиях М. спасти, с помощью Н. И. Бухарина, приговоренных к расстрелу «спецов», писала Н. М.: «О. М. случайно узнал на улице про предполагаемый расстрел пяти стариков и в дикой ярости метался по Москве, требуя отмены приговора. Все только пожимали плечами, и он со всей силой обрушился на Бухарина, единственного человека, который поддавался доводам и не спрашивал: «А вам-то что?» Как последний довод против казни О. М. прислал Бухарину свою только что вышедшую книгу «Стихотворения» с надписью: в этой книге каждая строчка говорит против того, что вы собираетесь сделать...» (29, с. 106). Одним из осужденных по этому делу был Лев Исаевич Гуревич, родственник А. Г. Гурвича (о теории биологического поля которого упоминается в «Путешествии в Армению»). По семейной легенде, Л. Гуревич, арестованный 15 марта, был женат на сестре А. Гурвича. Этот ученый был, в свою очередь, двоюродным племянником академика Л. И. Мандельштама (Блох А. М. «Нобелиана» Григория Ландсберга и Леонида Мандельштама // Природа. 2002. № 6. С. 32–33). По этим воспоминаниям, Л. Гуревич был председателем правления одного из московских банков (Там же. С. 76). Согласно данным, сообщенным дочерью Гурвича, Н. А. Белоусовой-Гурвич, Л. И. Мандельштам и А. Г. Гурвич решились после объявления приговора обратиться за помощью к своему знакомому А. Я. Вышинскому, в то время ректору МГУ. В итоге смертная казнь была заменена на ссылку в Вятку (Фейнберг Е. Л. Эпоха и личность. Физики. Очерки и воспоминания. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во физико-математической литературы, 2003. С. 76).

Главки 5, 9, 11–16 относятся к октябрю 1928 — началу 1930 г. В сентябре 1928 г. изд-во ЗИФ выпустило книгу Ш. де Костера «Тиль Уленшпигель» «в переводе», как было обозначено в книге по ошибке редакции, О. Мандельштама. На самом деле М. выступал в этом издании в роли редактора, используя два перевода — А. Г. Горнфельда и В. Н. Карякина (издание «отредактированных» старых переводов в то время широко практиковалось всеми изд-вами). Ошибка эта была исправлена публикацией письма члена правления ЗИФа Венедиктова в «Красной газете» (1928, 13 нояб.). Несмотря на это, Горнфельд выступил с письмом в редакцию под названием «Переводческая стряпня» (Красная газета. 28 нояб.). М. ответил открытым письмом в «Вечерней Москве» (12 дек.). Последовал переезд М. в Москву. «Дело» (как называет эту историю М. в «Четвертой прозе») вспыхнуло с новой силой после публикации в «Литературной газете» фельетона Д. И. Заславского «О скромном плагиате и развязной халтуре» (1929, 7 мая). 13 мая в той же газете с открытым письмом в защиту М. выступил ряд писателей. Заславский, продолжая защищать свою позицию, выступил в «Литературной газете» с «Письмом в редакцию» (20 мая) и с фельетоном «Жучки и негры» в «Правде» (5 июля). В тот же период времени выступления Заславского и протесты против них рассматривались ФОСП на нескольких заседаниях конфликтной комиссии вплоть до декабря 1929 г.

В главках 2–3 отразилась служба М. в газете «Московский комсомолец» (с августа 1929 до января 1930 г.).