Такъ какъ La Fleur сд лалъ со мною весь кругъ черезъ Францію и Италію и часто будетъ на сцен , то я, чтобы ближе познакомить читателя съ его личностью, скажу, что я никогда не им лъ случая раскаиваться въ необдуманныхъ влеченіяхъ, которыя располагаютъ мною, и еще мен е въ отношеніи этаго малаго. — Онъ былъ в ренъ, привязанъ, простодушенъ и во всемъ шелъ по сл дамъ филоссофовъ. — И несмотря на его таланты — очень достойные сами по себ — но которые не могли быть для меня полезны, я всечасно былъ вознаграждаемъ постоянной веселостью его характера, — а это вознаграждаетъ вс недостатки. — Во вс хъ трудностяхъ и несчастіяхъ моей жизни я находилъ опоры во взглядахъ La Fleur’a. — La Fleur былъ исключеніемъ изъ общаго правила, потому что, несмотря ни на голодъ, жажду, холодъ, наготу, недостатки, несмотря ни на какіе удары судьбы, не было никакого признака неудовольствія на его лиц — онъ в чно былъ одинаковъ; ежели я принадлежу къ числу филоссофовъ — что часто мн старается внушить лукавый — то, разсуждая о томъ, сколько разъ я былъ обязанъ практической филоссофіи этого б днаго малаго, я уже не такъ горжусь своей. Вм ст съ этимъ La Fleur былъ немного хватъ — но съ перваго взгляда казался бол е хватомъ отъ природы, ч мъ отъ образованія, и на третій день посл нашего прі зда онъ уже вовсе пересталъ быть хватомъ. —
На сл дующее утро, для вступленія La Fleur’a въ свою должность, я вручилъ ему ключь отъ моего чемодана съ реестромъ полдюжины рубашекъ и пары черныхъ шелковыхъ панталонъ, — и приказалъ ему привязать все это на чемоданъ, приготовить лошадей и попросить ко мн хозяина съ счетомъ.—
C’est un garcon de bonne fortune,
205сказалъ хозяинъ, указывая черезъ окошко на кружокъ д
вокъ, которыя самымъ н
жнымъ образомъ прощались съ Лафлёромъ, въ то время какъ ямщикъ выводилъ лошадей. — Лафлёръ у каждой два раза поц
ловалъ руки, три раза утеръ глаза и три раза об
щался имъ вс
мъ привезти
«Вс въ город его любятъ», сказалъ хозяинъ: «и н тъ ни одного уголка въ Монтрёл , въ которомъ бы объ немъ не пожал ли; у него только одна есть слабость, продолжалъ онъ: «онъ в чно влюбленъ».
— «Я напротивъ этому очень радъ», сказалъ я: «это избавить меня отъ труда класть себ на ночь панталоны подъ голов'a». 206Говоря это, я хвалилъ бол е самаго себя, ч мъ Лафлёра; потому что такъ какъ я всю свою жизнь былъ влюбленнымъ то въ одну принцессу, то въ другую, (и над юсь, что до самой смерти останусь такимъ же), я твердо уб жденъ, что ежели я сд лалъ какое нибудь дурное д ло, то непрем нно въ промежутокъ отъ одной страсти до другой: покуда продолжается это междуцарствіе, сердце мое бываетъ заперто — я не чувствую въ себ въ это время даже довольно доброты, чтобы подать нищему шесть пенсовъ, поэтому я стараюсь какъ можно скор е выдти изъ этого положенія; и какъ скоро я опять воспламеняюсь, я д лаюсь снова добръ и великодушенъ и ежели я желаю сд лать в щь или съ к мъ нибудь или для кого нибудь, которая 207удовлетворяетъ меня, я не вижу въ этомъ никакого гр ха.
Говоря это, я осуждаю только страсть, но не себя.
Городъ Абдера, несмотря на то, что въ немъ жилъ Демокритъ и употреблялъ вс силы ироніи для исправленія жителей его, былъ самый порочный и развратный городъ во всей ракіи.— Сколько было тамъ отравленій, заговоровъ, убійствъ, пасквилей, буйствъ каждый день; — ночью было еще хуже. —
Въ то время какъ д ла были въ худшемъ положеніи, случилось такъ, что въ Абдер было дано представленіе Андромеды Эврипида, но изъ вс хъ м стъ, которыя восхитили публику, сильн е вс хъ под йствовала на воображенія р чь Персеуса, въ которой поэтъ описалъ н жныя черты природы: «О Купидонъ! Царь Боговъ и людей и т. д.». —
На другой день вс жители Абдеры говорил[и] чистыми ямбами и только и было разговора, что про патетическое воззваніе Персеуса: «О Купидонъ! Царь боговъ и людей!» Въ каждой улиц , въ каждомъ дом : «О Купидонъ, Купидонъ», въ устахъ каждаго безсознательно вырывающіеся н жные звуки были только: «Купидонъ! Купидонъ! Царь людей и боговъ». Огонь взялся — и весь городъ, какъ сердце одного челов ка, открылся для любви. —
Ни одинъ аптекарь не могъ бол е продавать яду, ни [у] однаго оружейника не доставало духу сд лать смертоносный инструментъ. — Дружба и Доброд тель встр чались и ц ловали другъ друга на улиц , золотой в къ возвратился и продолжался въ Абдер . — Каждый Абдеритянинъ, взявъ свою соломенную трубку, и каждая Абдеритянка, оставивъ свое пурпуровое тканье, вышли на дворъ и скромно сид ли, слушая п ніе. — Въ отрывк сказано, что сд лать это могъ только Богъ, власть котораго простирается отъ неба до земли и пучииъ морскихъ.—