Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

«Какже, — сказалъ онъ на вечер одной изъ дамъ, имвшей неосторожность спросить, какой это былъ Лабазовъ, — какже извстный Петръ Лабазовъ, одинъ изъ замчательнйшихъ людей того времени. — Въ 1819 году, знаете, онъ былъ прапорщикомъ извстнаго Семеновскаго полка и первымъ любимцемъ Д. Знаете, что это значило въ то время. Потомъ онъ длалъ кампанію знаменитую, вернулся и въ 24 году уже въ Петербург былъ принятъ въ эту 1-ю масонскую ложу. И Пахтинъ съ удивительной врностью, хотя и своимъ неизмннымъ, полушуточнымъ, полувоспоминательнымъ тономъ передалъ все то, что онъ слышалъ въ клуб, даже онъ сказалъ точно также, какъ тотъ, кто ему разсказывалъ, — онъ сказалъ: «моя тетка знавала его тогда и говаривала, что онъ былъ самый обворожительный человкъ, котораго она знала». — «Г-нъ Пахтинъ, все знаетъ, все знаетъ» сказала хозяйка дома (разговоръ опять происходилъ по французски). «Ну какже этаго не знать». — Ну да, ну да, — отозвалось со всхъ сторонъ. Я очень, очень знала, — сказала одна дама, съ добрымъ и весьма грустнымъ выраженьемъ лица, какъ будто она сейчасъ плакала. Кто живалъ въ Москв, тотъ знаетъ, что это выраженіе свойственно большей части дамъ, вывозящихъ дочерей...

Мы вмст вызжали тогда. Она была старше меня, но она удивительно хороша была, единственная дочь, и отецъ ее любилъ безъ памяти. Ее замужество очень романическая исторія. Она была почти обручена съ Мятлинымъ, который былъ убитъ на дуэли съ <Васьк>, и отецъ очень хотлъ этаго. Но она мн всегда говаривала, что ей почему-то казалось, что она не выйдетъ за него, что онъ ей нравится, но что ей кажется, что она не выйдетъ за него. Когда пріхалъ Князь Петръ, она съ перваго бала сказала, что она будетъ его или ничья. Онъ тоже влюбился страстно, но ея отецъ ему отказалъ. Его боялись какъ масона. Тогда онъ ее ршился увезти. Но когда все было готово, она пошла къ отцу и сказала, что, ежели бы она хотла, то убжала бы, и что все уже готово, но что она послдній разъ проситъ его. Онъ согласился и, напротивъ, безъ памяти привязался къ зятю. Даже говорили, что онъ на старости лтъ записался въ это ихъ общество. Когда его схватили, она была близка къ родамъ, сказала разскащица, оглянувшись на барышень, но эти невинныя созданья, слушавшія всю исторію съ такимъ вниманіемъ и придумывавшія: кто бы могъ съ ними поступить такъ, какъ князь Петръ съ своей женой, не слыхали и не поняли того, чего они не должны понимать. Вдь барышни никакъ не должны понимать, что дти рожаются отъ матерей, они должны думать, что Богъ даетъ дтей, пошлетъ ангельчика принести дтеночка матери; ангельчикъ полетитъ и положить его на диванчикъ или въ кроватку, и ребеночекъ вдругъ закричитъ, и вс обрадуются. — Такъ она была въ этомъ положенiи, и другой ребенокъ грудной. Она тутъ же въ тотъ же день собрала вс свои вещи, простилась съ родными и похала съ нимъ. Мало того, для всхъ ссыльныхъ она была провиднье тамъ. Ее обожали. У нее такая сила характера удивительная, что мущины ей удивлялись. —

Мать Гракховъ! вы знаете? посмиваясь произнесъ двусмысленно Пахтинъ. Но дамы не хотли вдаваться въ эти учоныя сравненья, хотя и отдавали полную справедливость учености Пахтина.

Какъ она могла воспитать своихъ дтей — тамъ? спросила одна.

— Говорятъ прекрасно.

Сынъ и дочь пріхали съ ними.

— Ежели они только также хороши, какъ была хороша ихъ мать! сказала печальная дама. Впрочемъ и отецъ былъ хорошъ. Желала бы я знать, останутся они здсь?

Марья Ивановна говорила мн, что она ждетъ ихъ на всю зиму, сказала хозяйка дома. Боже мой! какая это будетъ радость для этой милой Марьи Ивановны. Какая славная эта Марья Ивановна. Врно будутъ вывозить дочь. <«Врно сынъ будетъ здить въ свтъ». «Врно будутъ обды давать, балы?» Врно старикъ будетъ играть въ карты, съ кмъ будетъ длать партіи?» Вс эти вопросы пріятно и непріятно заняли общество, и каждый и каждая, длая свои соображенія о выгодахъ и невыгодахъ появленія этихъ новыхъ лицъ въ свт (никто не сомнвался, что они будутъ въ свт), старались по извстной метод скрывать свои мысли касательно новопрізжихъ.>

— Я предсказываю, сказала одна двица, что эта Сибирская барышня будетъ имть большой успхъ. Она должна быть прелестна. Вс эти тамошнія имютъ особенную печать прелести, немножко тривьяльны — но особенно прелестны.

— Да, да, да, да, сказали другія двицы.

<Пахтинъ чувствовалъ, что привезенное имъ извстіе произвело впечатлніе, и что день его прошелъ не даромъ. Почувствовавъ спокойствіе и желаніе спать, онъ вышелъ, припоминая то, что разсказала печальная дама, и вернулся домой. Но ежели вы думаете, что онъ вс собранныя свденiя сообщилъ хорошенькой жен, сидвшей еще въ своемъ кабинет, то очень ошибаетесь. Онъ замтилъ ей только то, что напрасно было жечь дв свчки, а не одну, и пошелъ спать. Дамскія извстія должны были завтра уже быть переданы значительнымъ сановнымъ и либеральнымъ мужчинамъ и вновь собранныя свднія по разнымъ предметамъ опять перенесены туда, куда сегодня>.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман