Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

Во время войны шутливые письма продолжались; например: «в письме ваша милость напомянул о болезни моей подагре, будто начало свое оная восприяла от излишества венусовой утехи, о чем я подлинно доношу, что та болезнь случилась мне от многопьянства. У меня отъ пьянства въ ногахъ, а у Мусина на лиц. Но тое болезнь, кроме отца нашего и пастыря (Зотова) лечить некому. [201]


[Соловьев. История России. T. XVI, М. 1866.]

Дмитрий Ростовскій. После обедни к нему подошли два человека, не старые, но с бородами и сказали ему: «Владыко святой, как ты велишь? велят нам по указу государеву бороды брить, а мы готовы головы наши за бороды положить, лучше нам пусть отсекутся наши головы, чем бороды обреются». Изумленный митрополит не нашелся, что вдруг отвечать им от писания, спросил: «Что отростет — голова ли отсеченная, или борода бритая?» Те, помолчавши, отвечали: «борода отростетъ, а голова нет». — «Так вам лучше не пощадить бороды, которая десять раз обритая отростет, чем потерять голову, которая, раз отсеченная, уже не отростет никогда, разве в общее воскресение». [27]

Ученый тонкій, честный.

Умеръ 28 Октября 1709 [года] 58 лтъ. Положили въ гробъ его черновые рукописи под голову и подо все тело по его завещанию. [29]

Іовъ Новгородскій. Мощи Оптинскія хозяинъ [?]

Задержалъ раскольниковъ, жестокъ. [325]

«Помню, писал [Дмитрий Ростовский], что в нашей Малороссийской стороне трудно сыскать Библию славянскую, и редко кто из духовенства знает порядок историй библейских, что когда происходило: для того я бы хотел издать здесь краткую исторію Библіи, книжицу не очень большую, чтоб всякий мог дешево купить». [28—29] Раскольники.


[Соловьев. История России. T. XV. М. 1865.]

Мазепа. В 1707 году приносят письмо Меньшикова к полковнику Танскому. Мазепа, прочтя письмо, вскочил в бешенстве. «Может ли быть большее поругание моей особе? — кричал гетман, — всякий день князь Александр Данилович со мною видится и, не сказавши мне ни слова, ордонансы людям регименту моего посылает! Я его какъ пса разстрляю. Боже мой! ты видишь мою обиду и уничижение. Помози мн, Господи».

Взявши письмо [Станислава Лещинского] из рук Орлика, гетман испугался, письмо выпало из рук его. Долго сидел, задумавшись; наконец сказал Орлику: Посылать ли это письмо к царскому величеству или нет? Завтра посоветуемся, а теперь ступай домой. Помолись за меня, да яко же хощет устроит вещь, может ты угодне,727 потому что ты по христианству живешь. Богъ знаетъ, что я не для себя делаю, а для васъ всех и женъ и дтей ваших». [295—296]


[Соловьев. История России. T. XVII. М. 1867.]

Дмитрій и Михайло Голицыны. Михаилъ—рыцарь. Известен рассказ, что когда однажды Петр предложил Голицыну самому назначить себе награду, то Голицын сказал: «Прости, государь, князя Репнина;728 — а Репнин был ему недруг. [153]

Яковъ Долгорукій старый.


Вопросы.

Что извстно о Иван Андреич Толстомъ. Можно ли его героемъ? и его племянника — Ивана Петровича?

На комъ женатъ Толстой? —

Татищевъ Василій Никитичъ. Гд о немъ?

Можно ли признать вполн ученымъ.

О Брюс гд?

О Борис Голицын?

О Матвев молодомъ?

О Ромодановскомъ.

О Стршнев.

О Плещеев.

Трубецкаго.

Головкина.

Виніусъ.

Креветъ.

О Шеин.

Какіе языки зналъ Петръ?

О Лопухин Петр Абрамович.

Стрлъцы, одежда.

Казнькакъ..

Мазепа.

О Курбатов.

Одноколку.


[Соловьев. История России. T. XVIII. М. 1868.]

Известный шут камер-лакей Иван Балакиревъ. [245]

Какъ умеръ Петръ? Религіозное его настроеніе.

Лама. Калмыцкій бытъ.

Тарки. Кубанцы и вообще положеніе юго-восточныхъ окраинъ.

Яковъ Долгорукій.

Меншикова семья.


[Соловьев. История России. T. XVI. М. 1866.]

Анне Монс нашлась более счастливая преемница. При дворе любимой сестры Петра жило несколько женщин, которые играют значительную роль в судьбе Петра и его любимца Меншикова. Двки: Толстая и Арсеньева и другія. [69]

Жили ли вн Москвы бояре и какъ?

Какъ дума? Сенатъ гд?

Петръ Толстой (Сосланъ въ Соловецъ съ сыномъ, тамъ умеръ.) Нуженъ чистый врагъ нововведеній.

——Ученый. ——

Лефортъ.

[Бантыш-Каменский. Словарь достопримечательных людей. Ч. II, Спб. 1847.]

Неуспхи прежніе Лефорта. [270—271]

Опалилъ лицо на шутливомъ штурм под Кожуховым. 1695729 Петръ за нимъ ухаживалъ. Сам подавал ему лекарства и делал примочки [276] Лефорту — 41, Петру — 23.

Менщиков [был сначала] слуга Лефорта. [274]

[Лефорт] в продолжение семимесячного ареста в Архангельске выучился совершенно нашему языку. По русски хорошо говоритъ. [270—271]

Упалъ с лошади подъ Азов[омъ] и сильно ушиб себе бок: чувствуемая им боль продолжалась до самой его кончины. Взялъ штурмомъ Азовъ.

Командовалъ судами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман