Полное собрание сочинений. Том 2. Кн. 1. Стихотворения 1817-1825

¹ Comme un dernier rayon, comme un dernier zéphyre

² У Авеля, у Фанни.

Abel, doux confident de mes jeunes mystéres (El. I): один из друзей А. Ш.

Fanni, l’une des maitresses d’An. Ch. Voyez les odes qui lui sont adressées.

³ И Узница моя.

V. La jeune Captive (M-lle de Coigny).

⁴ Voyez ses iambes.

Chénier avait mérite la haine des factieux. Il avait célebré Charlotte Corday, flétri Collot d’Herbois, attaqué Robespierre. — On sait que le Roi avait demandé à l’Assemblée, par une lettre pleine de calme et de dignité, le droit d’appeler au peuple du jugement qui le condamnait. Cette lettre sijnée dans la nuit du 17 au 18 janvier est d’André Chénier.

⁵ Он был казнен 8 термидора, т. е. накануне низвержения Робеспиерра.

⁶ На роковой телеге везли на казнь с Ан. Шенье и поэта Руше, его друга. Ils parlèrent de poёsie à leur derniers moments: pour eux après l’amitié c’était la plus belle chose de la terre. Racine fut l’objet de leur entretient et de leur dernière admiration. Ils voulurent réciter ses vers. Ils choisirent la première scène d’Andromaque.

⁷ На месте казни он ударил себя в голову и сказал: pourtant j’avais quelque chose là.

<К РОДЗЯНКЕ.>

    Ты обещал о романтизме,
О сем парнасском афеизме,
Потолковать еще со мной,
Полтавских муз поведать тайны,
А пишешь мне об ней

одной…Нет, это ясно, милый мой,
Нет, ты влюблен, Пирон Украйны!

    Ты прав: что может быть важней

На свете женщины прекрасной?
Улыбка, взор ее очей
Дороже злата и честей,
Дороже славы разногласной…
Поговорим опять об ней.

    Хвалю, мой друг, ее охоту,

Поотдохнув, рожать детей,
Подобных матери своей;
И счастлив, кто разделит с ней
Сию приятную заботу:
Не наведет она зевоту,
Дай бог, чтоб только Гименей
Меж тем продлил свою дремоту.

    Но не согласен я с тобой,

Не одобряю я развода!
Во-первых, веры долг святой,
Закон и самая природа…
А во-вторых, замечу я,
Благопристойные мужья
Для умных жен необходимы:
При них домашние друзья
Иль чуть заметны, иль незримы.
Поверьте, милые мои,
Одно другому помогает,
И солнце брака затмевает
Звезду стыдливую любви.

К *** <КЕРН>

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный,
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

«Блестит луна, недвижно море спит…»