Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

– Признаю, что налила въ вино купцу капли, но не знала и не думала, что отъ нихъ можно умереть. А то бы ни за что не дала, а и то согласилась дать только потому, что была очень пьяна, – сказала она и улыбнулась, и улыбка эта, открывъ недостатокъ однаго передняго зуба, произвела на Нехлюдова впечатлніе, какъ будто онъ шелъ, шелъ и вдругъ оборвался куда то.

* № 13 (рук. № 8).

Но съ тхъ поръ, какъ они такъ нечаянно поцловались, играя въ горлки, они уже больше никогда не цловались и какъ будто оба боялись этаго.

Въ числ тхъ мечтаній, въ которыхъ жиль въ это время Нехлюдовъ, было и то – одно изъ самыхъ главныхъ мечтаній – то, что онъ встртитъ ту женщину, которая предназначена ему, и, не зная и не любя никакой другой женщины, не растративъ себя, онъ отдастся всей душой этой любви, и она полюбить его, и онъ будетъ божественно счастливъ. Женщина эта будетъ имть вс совершенства. Она будетъ и хороша, и чиста, и умна, и добра и не будетъ похожа ни на одну изъ тхъ женщинъ, которыхъ онъ видалъ. Катюша немного была похожа на эту женщину, но та будетъ совсмъ не то. Несмотря на такое представленіе о будущей жен своей, иногда все таки Нехлюдовъ думалъ и о Катюш, какъ о будущей жен своей. Почему же не она, если я люблю ее и она любить меня? Но эти мысли только изрдка нечаянно приходили ему, и потому онъ ничего никогда не говорилъ объ этомъ Катюш, а говорилъ съ ней только о не касающихся его и ея предметахъ.

* № 14 (рук. № 11).

Заграничное пребываніе не дало ему того, что онъ ожидалъ. Онъ не встртилъ и тамъ, въ Германіи, сочувствія своимъ идеямъ. Генри Джорджа тамъ почти не знали, а если знали, то очень ршительно опровергали, считая его учете неосновательнымъ. Мысли его никого не удивляли и не привлекали, и вс намекали ему на недостаточность его знаній. Чтобы пополнить эти знанія, онъ сталь слушать лекціи политической экономіи и потомъ философіи въ нмецкихъ университетахъ, но государственный соціализмъ, который преподавался съ кафедръ политической экономіи, отталкивалъ его. Философія же не интересовала его въ томъ вид, въ которомъ она преподавалась. Ему съ первыхъ же лекцій хотлось возражать професору. Такъ что слушаніе лекцій скоро кончилось, и онъ похалъ въ Италію, гд увлекся живописью, къ которой у него были способности. Онъ нанялъ студію, сошелся съ художниками и сталъ усердно работать, мечтая о томъ, чтобы сдлаться знаменитымъ художникомъ. Но и это увлеченіе продолжалось не долго. Мать хала въ Петербургъ и звала его хать съ собой. Онъ похалъ съ ней, намреваясь вернуться, но тутъ въ первый разъ онъ вступилъ въ Петербургское высшее свтское общество, въ которомъ были связи его отца и матери. Онъ былъ принятъ какъ свой и какъ желательный женихъ. По просьб матери онъ согласился поступить въ дипломатическiй корпусъ и подъ вліяніемъ тщеславія, удовлетворяемаго его успхомъ въ свт, такъ какъ онъ былъ красивъ и оригиналенъ, прожилъ зиму въ Петербург такъ, какъ живутъ обыкновенно свтскіе молодые люди: ухаживалъ за замужней кузиной самымъ платоническимъ образомъ и также одновременно за прізжей актрисой. Онъ не отказался отъ своихъ мыслей о несправедливости земельной собственности и даже проповдывалъ эти свои мысли въ свт и тмъ казался очень оригинальнымъ, но самъ жилъ, проживая большія деньги, получаемыя съ земли, и обходилъ это противорчіе тмъ, что землей владлъ не онъ, а его мать, и она давала ему деньги. Въ эту зиму онъ началъ пить и курить, и въ эту же зиму съ нимъ случилось то, что одинъ разъ посл ужина, на который они съхались съ пріятелями, изъ театра они похали къ женщинамъ, и онъ палъ самымъ пошлымъ и обыкновеннымъ образомъ. Ему это было больно, но точно также какъ въ вопрос о собственности, и въ вопрос о цломудріи и брак онъ не отказался отъ мысли о томъ, что онъ встртитъ ту совершенную и непорочно чистую женщину, которая полюбитъ его перваго и которой онъ отдастъ всю свою жизнь, но онъ только допускалъ теперь то, что полная физическая чистота будетъ только съ ея стороны.

* № 15 (рук. № 11).

Онъ и въ Петербург немного писалъ и рисовалъ, намреваясь весной вернуться въ Римъ къ своимъ занятіямъ живописью, но случилось то, что въ это время была объявлена война, и опять желаніе выказаться, заставить говорить о себ, побудило его къ тому, чтобы поступить солдатомъ въ гвардейскій полкъ.

Онъ говорилъ, что онъ теперь поступилъ на военную службу потому, что онъ не могъ бы оставаться спокойнымъ вн опасности, рисуя картинки тогда, когда зналъ бы, что люди наши русскіе идутъ на смерть за братьевъ. Но въ глубин души ему только хотлось отличиться, хотлось узнать, что такое война, получить новыя впечатлнія, не пропустить чего нибудь, что могло случиться съ нимъ тамъ. И онъ поступилъ въ полкъ, одлся въ мундиръ, простился съ друзьями, съ кузиной и похалъ на Дунай. По дорог онъ захалъ къ тетушкамъ.

* № 16 (рук. № 11).