Полное собрание сочинений. Том 36. Март-июль 1918

В России на нас надвинулся голод, обостренный тем, что насильственный мир отнял у России самые хлебные, самые плодородные губернии; он обострился еще тем, что мы подходим к концу старой продовольственной кампании. До нового урожая, отличающегося несомненным богатством, остается еще несколько недель, которые потому представляют самый трудный переход, а этот переход, будучи труден вообще, обострился тем, что в России свергнутые эксплуататорские классы помещиков и капиталистов делают все усилия, напрягают все силы к тому, чтобы снова и снова попытаться вернуть себе власть. Это – одна из основных причин того, что как раз сибирские хлебородные губернии оказываются теперь отрезанными от нас благодаря восстанию чехословаков. Но мы хорошо знаем, какие силы двигают этим восстанием, мы хорошо знаем, как чехословацкие солдаты заявляют представителям наших войск и наших рабочих и наших крестьян, что они не хотят воевать с Россией и русской Советской властью, что они хотят только пробиться с оружием в руках на окраину, а во главе их стоят те же вчерашние генералы, помещики, капиталисты, работающие на англофранцузские денежки, пользующиеся поддержкой российских социал-предателей, перешедших на сторону буржуазии. (Аплодисменты.)

Вся эта теплая компания пользуется голодом, чтобы сделать еще попытку вернуть к власти помещиков и капиталистов. Товарищи, на опыте нашей революции подтверждаются те слова, которые всегда отличают представителей научного социализма, Маркса и его последователей, от социалистов-утопистов, от социалистов мелкобуржуазных, от социалистов-интеллигентов, от социалистов-мечтателей. Мечтатели-интеллигенты, мелкобуржуазные социалисты – они думали, может быть, думают, мечтают о том, что социализм удастся ввести путем убеждения. Убедится большинство народа, и, когда оно убедится, меньшинство послушается, большинство проголосует, и социализм будет введен. (Аплодисменты.) Нет, так счастливо земля не устроена; эксплуататоры, звери-помещики, капиталистический класс убеждению не поддаются. Социалистическая революция подтверждает то, что видели все, – величайшее сопротивление эксплуататоров. Чем сильнее нажим угнетенных классов, чем ближе подходят они к тому, чтобы свергнуть всякое угнетение, всякую эксплуатацию, чем решительнее развертывают почин, самостоятельный почин, угнетенные крестьяне и угнетенные рабочие, тем бешенее становится сопротивление эксплуататоров.

И мы переживаем самый тяжелый, самый мучительный период перехода от капитализма к социализму – период, который неизбежно, во всех странах, будет долгим, очень долгим периодом, потому что, повторяю, на каждый успех угнетенного класса угнетатели отвечают новыми и новыми попытками сопротивления, свержения власти угнетенного класса. Чехословацкий мятеж, явно поддерживаемый англо-французским империализмом, ведущим политику свержения Советской власти, указывает, чего стоит это сопротивление. Мы видим, как этот мятеж усиливается, естественно, голодом. Понятно, что широкие массы трудящихся заключают в себе очень много людей, которые – вы это особенно хорошо знаете: каждый из вас на фабрике наблюдает это – просвещенными социалистами не являются и не могут быть ими, потому что им нужно каторжно работать на фабрике и не остается у них ни времени, ни возможности стать социалистами. Понятно, что эти люди сочувствуют, когда видят, как на фабрике поднимаются рабочие, которые получают возможность начать самим учиться делу управления предприятиями, трудному, тяжелому делу, в котором неизбежны ошибки, но единственному делу, на котором рабочие могут, наконец, осуществить свое постоянное стремление к тому, чтобы машины, фабрики, заводы, лучшая современная техника, лучшие завоевания человечества служили не эксплуатации, а улучшению жизни, облегчению жизни громадного большинства. Но когда они видят, как империалистические хищники с запада, с севера и востока пользуются беззащитностью России, чтобы рвать душу из нее, и, пока они не знают, как станет дело с рабочим движением в других странах, понятно, ими руководит отчаяние. Иначе быть не может. Смешно ожидать и нелепо было бы думать, чтобы от капиталистического общества, основанного на эксплуатации, сразу могло явиться полное сознание необходимости социализма и его понимание. Этого быть не может. Оно вырабатывается только в конце и только той борьбой, которую приходится переживать в такой мучительный период, когда одна революция оказалась впереди других, а другие не помогают, и когда надвигается голод. Естественно, что слоями трудящихся неизбежно овладевает отчаяние, негодование, является настроение махнуть рукой на что бы там ни было. И понятно, что контрреволюционеры, помещики и капиталисты и их прикрыватели и пособники этим моментом пользуются для того, чтобы производить новый и новый натиск на социалистическую власть.