Полное собрание сочинений. Том 83

Случилось такъ, что вся моя дятельность на этомъ новомъ пути, все, что поддерживало меня на немъ,²³ теб стало представляться вреднымъ, опаснымъ для меня и для дтей. — Для того, чтобы не возвращаться къ этому посл, скажу здсь объ отношеніи моего взгляда на жизнь къ семь и дтямъ, <чтобы ты не длала въ душ> противъ того неправильнаго возраженія, что мой взглядъ на жизнь могъ быть хорошъ для меня, но неприложимъ къ дтямъ. Есть разные взгляды на жизнь — частные взгляды: одинъ считаетъ, что для счастья надо <главное> быть ученымъ, другіе — художникомъ, третіи — богатымъ, или знатнымъ и т. п. Это все частные взгляды, но взглядъ мой былъ взглядъ религіозный, нравственный, тотъ, к[оторый] говоритъ о томъ, чмъ долженъ быть всякій человкъ для того, чтобы исполнить волю Бога, для того, чтобы онъ и вс люди были счастливы. Взглядъ религіозный можетъ быть неправиленъ и тогда его надо опровергнуть, или просто не принимать его; но противъ религіознаго взгляда нельзя говорить, что говорятъ, и ты иногда, что это хорошо для тебя, но хорошо ли для дтей? Мой взглядъ состоитъ въ томъ, что я и моя жизнь не имютъ никакого значенія и правъ, дорогъ же мн мой взглядъ не для меня, а для счастья другихъ людей; а изъ другихъ людей ближе всхъ мн дти. И потому то, что я считаю хорошимъ, я считаю такимъ не для себя, а для другихъ и главное для своихъ дтей. И такъ случилось, что по несчастному недоразумнію ты и не вникла въ то, что²⁴ было для меня величайшимъ переворотомъ и измнило <безповоротно> мою жизнь, но даже — не то что враждебно, но какъ къ болзненному и ненормальному явленію отнеслась къ этому, и изъ хорошихъ побужденій, желая спасти отъ увлеченія меня и другихъ; и съ этаго времени съ особенной энергіей потянула какъ разъ въ обратную сторону того, куда меня влекла моя²⁵ новая жизнь. Все, что мн было дорого и важно, все стало теб противно: и наша прелестная, тихая, скромная деревенская жизнь и люди, к[оторые] въ ней участвовали, какъ Вас[илій] Ив[ановичъ],²⁶ котораго, я знаю, что ты цнишь, но к[отораго] ты тогда сочла врагомъ, поддерживавшимъ во мн и дтяхъ ложное, болзненное, неестественное, по твоему, настроеніе.²⁷ И тогда началось то отношеніе ко мн, какъ къ душевно больному, к[оторое] я очень хорошо чувствовалъ. И прежде ты была смла и решительна, но теперь эта решительность еще боле усилилась, какъ усиливается ршительность людей, ходящихъ за больными, когда признано, что онъ душевно больной. Душа моя! вспомни эти послдніе года жизни въ деревне, когда²⁸ съ одной стороны я работалъ такъ, какъ никогда не работалъ и не буду работать въ жизни — надъ Евангеліемъ (какой бы ни былъ результатъ этой работы, я знаю, что я вложилъ въ нее все, что мн дано было отъ Бога духовной силы), а съ другой стороны сталъ въ жизни прилагать то, что мн открылось изъ ученія Еванг[елія]: отрекся отъ собственности, сталъ давать, что у меня просили, отрекся отъ честолюбія <и> для себя и для дтей, зная (что я и давно, 30 лтъ тому назадъ зналъ, то²⁹ что заглушалось во мн³⁰ честолюбіемъ), что то, что ты готовила для нихъ въ вид утонченнаго образованія съ франц[узскимъ], англ[ицкимъ], гувернер[ами] и гувернант[ками], съ музыкой и т. п., были соблазны славолюбія, возвышенія себя надъ людьми, жернова, к[оторые] мы имъ надвали на шею. Вспомни это время и какъ ты относилась къ моей работе и къ моей новой жизни. Все это казалось теб увлеченіемъ односторонним, жалкимъ, а результаты этаго увлеченія казались теб даже опасными для дтей. Боюсь сказать и не настаиваю на этомъ, но къ этому присоединилось еще твое³¹ молодое замужество, усталость отъ материнскихъ трудовъ, незнаніе свта, к[оторый] теб представлялся чмъ то плнительнымъ, и ты съ большей ршительностью и энергіей и совершеннымъ закрытіемъ глазъ на то, что происходило во мн, на то, во имя чего я сталъ тмъ, чмъ сталъ, потянула въ обратную, противуположную сторону: дтей въ гимназію, двочку — вывозить, составить знакомства въ обществ, устроить приличную обстановку. <И въ этой твоей дятельности ты почувствовала себя еще совершенно свободно. Тутъ ты сдлала невольную ошибку.> Ты поврила и своему чувству и общему мннію, что моя новая жизнь есть увлеченіе, родъ душевной болзни и не вникла въ смыслъ ея и начала дйствовать съ решительностью даже не похожей на тебя и съ тмъ большей свободой, что все то, что ты длала: и перездъ въ Москву, и устройство тамошней жизни, и воспитаніе дтей, все это уже было до такой степени чуждо мн,³² что я не могъ уже подавать въ этомъ никакого голоса, п[отому] ч[то] все <было противно моей вр> это происходило въ области, признаваемой мною за зло [?]. То, что длалось въ деревн на основаніи взаимныхъ уступокъ, по самой простот³³ жизни, и главное, пот[ому] что оно было старое, 20-лтнее, имло всетаки для меня смыслъ и значеніе; новое же, <безобразное>, противное всмъ моимъ представленіямъ въ жизни, устройство уже не могло имть для меня никакого значенія, какъ только то, что я пытался наилучшимъ наиспокойрйшимъ образомъ переносить это.³⁴ Эта новая Моск[овская] жизнь была для меня страданіемъ, к[оторое] я не испытывалъ всю мою жизнь. Но я нетолько страдалъ на каждомъ шагу, каждую минуту отъ несоотвтствія своей и своей семьи жизни и моей жизни и виду роскоши, разврата и нищеты, въ к[оторой] я чувствовалъ себя участникомъ, я не только страдалъ, но я шаллъ и³⁵ длался гадокъ и участвовалъ прямо сознательно въ этомъ разврат, лъ, пилъ, игралъ въ карты,³⁶ тщеславился и раскаявался и мерзлъ самому себ. Одно б[ыло] спасенье — писанье и въ немъ я не успокоивался, но забывался.