Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Правда, милый братъ-другъ, намъ надо писать чаще, покуда мы близко, но еще розно. Спасибо за твое письмо; но извстія твои объ Москв были не свже моихъ. Посл моего послдняго письма къ теб, я получилъ отъ маменьки и отъ сестры. Папенька въ Долбин. У дтей у всхъ была корь, но, какъ говорятъ он вмст съ Рамихомъ, хорошая корь. Маменька не спитъ ночи, ухаживая за больными; сестра вроятно также, хотя и не говоритъ объ этомъ. Тяжело думать объ нихъ. Я просилъ сестру во всякомъ письм ко мн выписать мн какой-нибудь текстъ изъ Евангелія. Я это сдлалъ для того, чтобы 1-е, дать ей лишній случай познакомиться короче съ Евангеліемъ; 2-е, чтобы письма наши не вертлись около вещей постороннихъ, а сколько можно выливались изъ сердца. Страница, гд есть хотя строчка святаго, легче испишется отъ души. Но что же? вотъ текстъ, который она выбрала въ своемъ послднемъ письм: Ne soyez donc point inquiets pour le lendemain, car le lendemain se mettra en peine pour lui-m^eme: `a chaque jour suffit son mal. „Какъ бы мы были спокойны, прибавляетъ она, если бы исполняли это. Но мы никогда не думаемъ о настоящемъ, а заботимся только о будущемъ”. — Бдная! въ 17 лтъ для нея будущее — забота и безпокойство. Во всей семь нашей господствующее, ежедневное чувство есть какое-то напряженное, боязливое ожиданіе бды. Съ такимъ чувствомъ счастье не уживается. Но откуда оно? зачмъ? Какъ истребить его? Какъ замнить спокойствіемъ и мужественною неустрашимостью передъ ураганами судьбы? — вотъ объ чемъ мы должны подумать вмст, чтобы дйствовать общими силами. Если бы намъ удалось дать сестр столько же твердости и крпости духа, сколько у нея нжности, чувствительности и доброты, то мы сдлали бы много для ея счастья. Между тмъ я надюсь, что это тяжелое состояніе духа, въ которомъ она писала ко мн, прошло вмст съ болзнями дтей. Но ты знаешь, долго ли нашъ домъ бываетъ свободенъ отъ причинъ къ безпокойству! Все это составляетъ для меня до сихъ поръ неразршенную задачу. Къ папеньк я писать буду на первой почт. Его мнительность изъ физическаго міра перешла въ нравственный. Но по счастью она обратилась на такой пунктъ, гд отъ нея легко избавиться. По крайней мр я употреблю вс силы, чтобы разуврить его и доказать, что я не пересталъ его любить по прежнему. Не знаю, откуда могла ему прійти эта мысль; боюсь, чтобы она не имла источникомъ вліяніе той враждебной звзды, которая отдаляетъ меня ото всего, чт`o дорого сердцу. Знаешь ли, мн иногда кажется, что судьба, прокладывая мн такую крутую дорогу въ жизни, ведетъ меня къ чему-нибудь необыкновенному. Эта мысль укрпляетъ мои силы въ стремленіи быть достойнымъ ея призванія. То, чт`o я писалъ къ теб о Берлинской жизни и университет, — неправда, или лучше полу-правда. Для тебя, я думаю, во всякомъ случа Мюнхенъ полезне, а не то — Парижъ? Приготовь отвтъ къ прізду. Между тмъ пиши ко мн въ Дрезденъ черезъ Рожалина. Тамъ я буду около перваго Апрля ихъ стиля. Но Святую мы встртимъ вмст.