Какой-то добрый человек, Не чувствуя к чинам охоты, Не зная страха, ни заботы, Без скуки провождал свой век С Плутархом, с лирой И Пленирой,Не знаю точно где, а только не у нас.Однажды под вечер, как солнца луч погасИ мать качать дитя уже переставала,Нечаянно к нему Фортуна в дом попала И в двери ну стучать! «Кто там?» — Пустынник окликает. «Я! я!» — «Да кто, могу ли знать?»— «Я! та, которая тебе повелеваетСкорее отпереть». — «Пустое!» — он сказал И замолчал.«Ото́прешь ли? — еще Фортуна закричала. —Я ввек ни от кого отказа не слыхала;Пусти Фортуну ты со свитою к себе, С Богатством, Знатью и Чинами... Теперь известна ль я тебе?» — «По слуху... но куда мне с вами? Поди в другой ты дом,А мне не поместить, ей-ей! такой содом».— «Невежа! да пусти меня хоть с половиной,Хоть с третью, слышишь ли?.. Ах! сжалься над судьбинойВеликолепия... оно уж чуть дышит,Над гордой Знатностью, которая дрожит И, стоя у порога, мерзнет;Тронись хоть Славою, мой миленький дружок! Еще минута, всё исчезнет!..Упрямый, дай хотя Желанью уголок!»— «Да отвяжися ты, лихая пустомеля! —Пустынник ей сказал. — Ну, право, не могу. Смотри: одна и есть постеля,И ту я для себя с Пленирой берегу».<1792>
Как над несчастливым, мне кажется, шутить?Ей-богу, я и сам готов с ним слезы лить;И кто из нас, друзья, уверен в том сердечно, Что счастлив будет вечно?Послушайте! Я вам пример на то скажу.С Перепелихою жил Заяц чрез межу; Она и он во всем довольны; Места владенья их привольны:Лесисты, хлебные, воды не занимать,И, словом, есть уж где побегать, попорхать, Но льзя ли будуще узнать?Вдруг лаянье вдали собачье раздалося,И сердце кровию у Зайца облилося.Вскочил — и ну бежать, прощай, любезный бор!Охотники кричат: «Ату! ату! обзор!» А дерзкая Перепелиха Лепечет: «Я ведь не трусиха, Давай за ними полечу И ссоре их похохочу.Ай, Заяц! ай, сосед! какие ж прытки ноги!Ахти! уж и пристал! Сверни! сверни с дороги!Куда ты мечешься? Сюда, сюда, косой! Ну... поминай, как звали! А хвастался передо мной.Меня бы ни орел, ни ястреб не догнали,Увидели б, как я черкнула... ай! ай! ай!»И в когти к соколу попалась невзначай.<1795>