Читаем Полное собрание стихотворений и поэм. Том II полностью

Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Захар Прилепин , Олег Владимирович Демидов , Эдуард Вениаминович Лимонов

«Великой родины холмы…»

«Золотаренко был мне друг / Какой он тёмный и мужицкий». Можно было бы предположить, что здесь, как и в тексте «Мы — национальный герой» и в стихотворении «Волоокий иностранец…», речь идёт о Владимире Захаровиче Золотаренко — приятеле харьковского периода, с которым Лимонов сблизился из-за общей склонности к чтению, изучению истории и писательству. Но в этом же стихотворении есть строчки: «Его есть кости-рычаги / Большие шрамы кожу портят», которые заставляют говорить не о Владимире Золотаренко, а о его отце. В своём ЖЖ (запись от 8 ноября 2019 года) Эдуард Лимонов рассказывал о нём: «Меня втащил в конце 1960-го в свою бригаду сварщик Захар Золотаренко. Точнее, его сын Володька: с ним я как-то учился в одной школе недолгое время, а дальше мы приятельствовали. Сварочному делу старший Золотаренко — звали его Захар, а кликуха у него криминальная была Зорька Золотой, — сварочному делу старший Золотаренко научился на Беломорканале. Затем Захар отбыл срок, вышел, с криминальными дружками завязал, нашёл себе пару — молодую девку Машу, научил её сварке, и вместе они сделали большую семью. Володька был средний ребёнок, а ещё были у него две сестры — старшая и младшая. До сих пор чую запах их десятки раз разогревавшихся борщей, а ведь шестьдесят лет прошло. Хоть и разогревавшиеся в огромадной кастрюле, борщи были вкусные и с мясом. Сам Зорька Золотой увлёкся украинской историей и как-то поведал мне, что я якобы потомок полковника Запорожской Сечи. Вид у старшего Золотаренко был “не подходи — убью!”, мужик он был серьёзный, зарабатывали они с женой неплохо, а все деньги Зорька Золотой тратил на фолианты по украинской истории. Конечно, до бандеровской революции Зорька не дожил — уже тогда ему было лет шестьдесят, а то бы ходил в идеологах».

Члены семьи Золотаренко также фигурируют в рассказе «До совершеннолетия» из сборника «Монета Энди Уорхола». Вот чрезвычайно знаковый момент: «Сам Володька, я выяснил это спустя десятилетие, тоже откапывал раньше советского общества интереснейшие вещи. Например, оказалось, что он читал мне стихи “обэриутов”, и в частности, стихи Николая Олейникова (“Я пришел вчера в больницу с поврежденною рукой…”, “Я родственник Левки Толстого”, “Любочке Шварц”…) еще в 1958–1960 годах. Каким образом неопубликованные произведения рафинированной школы ленинградских формалистов двадцатых-тридцатых годов попали в семью харьковских сварщиков? Они меня достали, это семейство, окрестили в их веру».

«Тем, что пыль повевала, что пыль повевает…»

«Уже Витька со мною Проуторов и в сердце…». Виктор Проуторов — харьковский знакомый и одноклассник Лимонова, упомянутый также в поэме «Три длинные песни», в тексте «Мы — национальный герой» и в стихотворении «Я медленно, дорогой скучной». Подробные о нём см. комментарии к стихотворению «Я люблю ворчливую песенку начальную…» и к поэме «Три длинные песни» (оба — том I).