Полнолуние

Нет, сто пудов… Хорошо, пусть девяносто, железных девяносто, что Офицер выбрался из тайги. Ему тоже подфартило, и теперь они в одинаковом положении. Это может пригодиться Жоре Теплому — а может и не заинтересовать. Подумаешь, еще один бродяга-беглец. Толку с него.

Собственный вид Голуба позволял слиться с толпой и раствориться в ней. Старая, местами дырявая кожаная летная куртка поверх много раз стираной гимнастерки без ремня, такие же старые солдатские галифе, давно не чищенные сапоги. Вместо пилотки или фуражки — обычная кепка, козырек низко на глазах. К тому же старательно хромал, притворяться комиссованным после ранения помогала самодельная трость. В задымленную и заплеванную чайную при местном базаре зашел один из десятков тысяч неприкаянных горемык, одетых с чужого плеча. Подобные ему где-то в скитаниях или потеряли, или пропили все более-менее пристойное, что имели. И наверняка знают — никто нигде их таких с фронта не ждет, вот и пытаются хоть где-то кинуть якорь. Чтобы не скатиться в нищенство, потому что скоро зарядят дожди, дальше — холода, крыша над головой позарез нужна. Если повезет, то и пригреет какая невеселая вдова. Все ж таки руки-ноги при мужике, а хромает — так бог с ним, не так страшно, не человеческий обрубок.

Конечно, Голуба сейчас вдовицы не интересовали. Под видом комиссованного красноармейца, которому нужно за что-то зацепиться и на какое-то время осесть, он толокся среди людей, ненавязчиво расспрашивал о работе и будто между прочим намекал: мол, есть ли тут в селе военный склад? Фронт давно и быстро пошел вперед, однако склад остался. Поставили взвод солдат для охраны, командир наладил караульную службу. Но чем дальше, тем больше молодым здоровым бойцам надоедало сидеть в глубоком теперь тылу. Правда, не всем, кое-кто даже успел поджениться среди местных. Но приказа отправляться на фронт не поступало. Наоборот, часть склада переоборудовали под продуктовый, для местных нужд. Да и обмундирование новенькое осталось на балансе. Не только советское. В наследство от немцев, которые этот склад еще раньше оборудовали на околице, в старой конюшне, перешли комплекты формы и постельного белья достаточно пристойного качества.

Итак, с мая склад из сугубо военного, интендантского объекта превратился в целое структурное подразделение. Уже только стеречь его недостаточно: оброс тыловой бюрократией, которая нуждалась в кадрах. Так что «на складах», как говорили в Сатанове, можно было найти работу. Тем более вчерашним фронтовикам, которые имели целые руки и крепко держались на ногах.

Склад, вернее его содержимое, интересовал Жору Теплого уже давно. И подбираться туда нужно было долго и осторожно, шаг за шагом, не вызывая лишних подозрений.

Замысел был очень простой. Одним наскоком захватить все, что можно забрать со складов за раз. Марш-броском рвануть от Сатанова до Проскурова, там скинуть всю добычу оптом по заранее договоренной цене барыгам — и раствориться с живыми деньгами. На этом этапе Теплый рассчитывал распустить банду, чтобы потом, через какое-то время, встретиться подальше отсюда. Желательно в большом городе. В Киеве, а еще лучше — в Харькове, откуда до Жориных родных мест рукой подать.

Как успел убедиться Голуб, земля в Каменце и вокруг начинала гореть у Теплого под ногами. Потому тот обрадовался его появлению, пусть и устроил неприятную проверку. Ведь он — новый в этих краях человек, нигде не светился и способен передвигаться по городу и окрестностям свободнее других. Придумать соответствующую легенду — и можно посылать кента в разведку. Задание Голуба — вынюхать все связанное со складами.

Ясно, расклад смены караула вряд ли выйдет узнать. Такие вопросы сами по себе звучат подозрительно. Но стоит попробовать разговориться с кем-то из служивых. Они же скучают, когда идут в увольнение, — им некуда себя девать. Разве что чайная при базаре, ее мужчины не обходят, и бойцы, которые несут службу на складах, ничем не хуже. Какие еще развлечения в небольшом поселке…

Вот почему Голуб пошел в чайную.

Где и узрел Офицера.

Тот зашел в затянутое сизым табачным дымом помещение, сразу двинулся к самодельной фанерной стойке, поздоровавшись с несколькими знакомыми по пути. А Голуб, расположившись с кружкой пива в компании таких, как он сам, всего лишь в нескольких метрах от того места, немедленно закашлялся. Опустил голову, позволил похлопать себя по спине. При этом переместился так, чтобы Офицера ему перекрыл один из новых знакомых.