Полнолуние для магистра

И этот призрак, непохожий на зыбкое аморфное образование, и внезапно проснувшиеся воспоминания… И слияние Даров, этакий симбиоз… Ничего этого не должно было быть и не случалось ни с одним из известных Ордену подселенцев. Неужели произошло невероятное? И то, что они с Магнусом видят — не привидение, а каким-то чудом уцелевшая душа Ангелики Оулдридж?

Как же они уживутся?

А главное — как теперь уберечь их обеих?

Глава 16

Лика поглаживала дрожащую от волнения руку старого дворецкого, заглядывала ему в глаза, ловила боковым зрением светящуюся знакомую фигурку… а воспоминания Младшей всё сыпались на неё и сыпались, как из рога изобилия. Нет, далеко не вся жизнь Ангелики проносилась сейчас перед глазами: лишь то, что связано с этим милым стариком, но каждый эпизод тащил за собой столько деталей, подробностей, а иногда и новых имён… Было от чего голове пойти кругом.

И вместе с тем само собой приходило понимание.

Первое — того, что так называемая «обратная связь», о которой недавно обмолвилась Сквикки, заработала на все сто процентов. Скорее всего, Лика-Младшая увидела их встречу с Питером Барри в своём загадочном обучающем сне и так разволновалась, что сумела перенестись сюда частично, в виде астрального тела. Лика-Старшая даже не пыталась понять, откуда она это знает: про сон, по астральное тело… знание родилось само, как бы дарованное свыше. Потрясение, вызванное встречей со старым, как оказалось, другом, одним из немногих, кто в огромном особняке отчима относился к маленькой девочке с теплом и любовью, пробудило в Ангелике целую бурю воспоминаний, которая налетела — и захлестнула заодно и Лику.

А ещё — она осознала, что с немолодым дворецким творится нечто невообразимое. Он молодел. В считаные минуты ушла такая заметная поначалу одышка, посвежело и разгладилось лицо, засияли глаза, потемнели волосы… И виной всему… нет, не виной, конечно, а источником, катализатором, причиной являлась она, Лика.

В ушах отчётливо фыркнул до жути знакомый мальчишеский голос:

«Наконец-то догадалась! Вот тебе и Первый!»

Словно разбуженные этим голосом, ожили и вспыхнули перед глазами воспоминания, уже её, личные: пастушок, сидящий на краю колодца, отражение луны в Живой воде, тяжёлые капли, срывающиеся с мокрой дедовой фляги и звонко падающие в бадью. Больничная палата, Лерка, требовательно протягивающий ей эту флягу: пей, мол! Она тогда машинально отхлебнула… и перепугалась. Нельзя же! Неужели волшебство теперь не сработает? И воззвала к Источнику: «Бери всё, что хочешь; Дар мой бери, только силу у воды не отнимай!» В ответ услышала смешок: «Принято…»

А сейчас загадочный Дух Источника снова о себе напомнил. Почему? И кто такой этот «Первый»?

Как ни странно, ответ пришёл сразу:

«Присматриваю я за тобой иногда. Пожалел тогда бестолковую, не захотел Дара лишать, — охотно пояснил вездесущий голос. — Храбрая ты, сильная, но… забывчивая, чуток сама за собой не доглядела. Словами-то бросаешься, а с ними надо осторожнее. Для Волшебства и невысказанное слово — Слово… Ты вот поторопилась, предложила обмен, чтобы вину искупить — и сразу же твой Дар от тебя отделился, завис, как неприкаянный, хочешь — не хочешь, а надо его брать. А на кой он мне? Вот я и оставил тебе лазейку для возврата, схитрил. Оставил тебе силу трёх случайных глотков. Ежели сможешь трём любым живым существам в этом мире, немощным и увечным, без всякой корысти подарить исцеление — считай, отработала свой промах сполна. А нет — Дар твой я всё же заберу… Дерзай. Первого ты нашла».

— …Дорогая наша маленькая мисс! — запинаясь, промолвил Питер Барри, возвращая её из мира призрачных голосов в реальность. — Впрочем, простите, так я называл вас раньше, а сейчас вы совсем взрослая мисс… Я счастлив. Мой Бог, как же я счастлив! Вы живы, вы…

Он смущённо пожал её руку, встал, ещё не сообразив, что поднялся на ноги легко, без болей в пояснице, и почтительно поклонился. Как хозяйке. Как настоящей Леди.

И вдруг взгляд его погас.

— Но почему вы здесь? Здесь? Почему не возвращаетесь домой? Сэр Оливер так страдает из-за того, что вы его не узнали! Дорогая мисс, как же так вышло? Ведь он должен быть вам куда ближе, чем я, всего лишь…

— Мистер Барри!

Должно быть, оклик Великого Магистра прозвучал слишком резко, потому что призрачная Ангелика вздрогнула, будто испугавшись, и пропала. Но вот странность: дворецкий не заметил её исчезновения, как, возможно, ранее не замечал и само эфемерное создание. В замешательстве он оглянулся на хозяина кабинета и словно очнулся.

Лицо его превратилось в надменную вежливую маску. Очевидно, именно в ней он встречал наиболее важных посетителей Грэхем-холла, а вот для немногих друзей и близких у него было припасено совсем иное выражение. Сейчас он поджал губы, чопорно склонил голову:

— Прошу прощенья, мессир, разумеется, я вас понял. И вас, леди Ангелика, прошу меня извинить. Я был так взволнован, что несколько забылся и позволил нескромные вопросы. Простите великодушно.

— Перестаньте, мистер Барри, — тихо ответила Лика. — Вам не за что извиняться. Что же касается…