Полный газ

– Боюсь, музеи забирают такие штуки бесплатно. Мы лучше свяжемся с Барнумом. Спорим, нам разрешат всю жизнь ходить в цирк без билетов?

Гейл не ответила, опасаясь разочаровать его.

Джоэл бросил на нее короткий взгляд.

– Думаешь, я не прав?

– Да нет, сделаем как скажешь.

– Разделим деньги Барнума пополам и купим каждый по дому. Хоть насыпай полную ванну сотенных купюр и ныряй!

Гейл промолчала.

– Половина твоя, железно. Сколько бы ни заплатили!

Гейл посмотрела на динозавра.

– Ты правда думаешь, ему миллион лет? Можешь представить, сколько из них он проплавал в одиночку, под полной луной? Интересно, скучал он по другим динозаврам? Гадал, что с ними случилось?

Джоэл поразглядывал ящера.

– Меня мама в музей водила. Там есть такой небольшой замок с кучей рыцарей, в стеклянной коробке.

– Диорама.

– Точно. Очень крутая штука. Как будто настоящий маленький мир внутри. Наверное, туда тоже можно будет всю жизнь без билета ходить.

У Гейл отлегло от сердца.

– И ученые смогут сколько угодно изучать нашу находку.

– Ага. Барнум точно заставил бы ученых покупать билеты. Выставил бы динозавра между двухголовым козленком и толстой бородатой женщиной, и тот сразу же перестал быть редкостью. Ты, кстати, замечала? В цирке все, что считается редким, перестает им быть. Если бы я умел ходить по канату, хоть немножко, ты бы считала меня самым удивительным из своих друзей. Даже если б канат висел в двух шагах над землей. А если бы я пошел по канату, натянутому в двух шагах над землей, в цирке, люди бы шумели и требовали назад деньги за билеты.

Раньше Джоэл никогда не говорил так много за один раз. Гейл хотела ответить, что он и так самый удивительный из ее друзей, и вновь побоялась его смутить.

Джоэл протянул руку, и у нее екнуло сердце, но оказалось, он только хотел забрать мелок, чтобы написать им что-то прямо на шероховатом боку динозавра. Гейл открыла было рот, чтобы возразить, и захлопнула его, как только поняла, что на неровной, как прибрежная галька, черепашьей коже ящера появляются их имена.

– На случай, если кто-нибудь заявит, что это он первый нашел, – пояснил Джоэл. – Тут на берегу надо поставить памятный знак с твоим именем. И моим. Тогда они всегда будут рядом. Я очень рад, что нашел динозавра именно с тобой. С кем-то другим не хотел бы.

– Лучше сказать «ни с кем другим». Двойное отрицание, – заметила Гейл.

– Да, дорогая, – согласился Джоэл, как будто бы им было уже под сорок, а вовсе не по десять.

И поцеловал ее. В щеку.

И вернул мелок.

А потом уставился куда-то во мглу, мимо нее. Гейл повернула голову, чтобы понять, куда он смотрит.

Из тумана опять показались размытые силуэты, похожие на русских матрешек, они двигались к воде, наплывая друг на друга, точно кто-то складывал подзорную трубу. Гейл показалось, это мама с Мириам и Минди, она хотела позвать ее, и тут центральная фигура съежилась, обрела четкость и превратилась в Хезер, следом за которой шагал самодовольный Бен.

Под мышкой Хезер держала альбом, ее светлые кудряшки все время падали на лицо, и сестра пыталась сдуть их, зло поджимая губы, чтобы не мешали смотреть, – верный знак того, что она в бешенстве.

– Мама зовет. Бегом, она сказала.

– А почему сама не пришла?

– У нее оладьи подгорают.

– Сбегай, скажи ей…

– Сама сбегай. И верни Минди мелок по дороге.

Минди протянула перед собой раскрытую ладошку.

– Гейл, Гейл, никто тебя не слушает! Гейл, Гейл, какая ж ты балда! – запела Мириам. Мелодия была не менее прекрасна, чем слова.

– Мы нашли динозавра! – попыталась объяснить Гейл. – Приведи скорее маму! Мы сдадим его в музей, и наше фото попадет в газеты – мое и Джоэла.

Хезер схватила Гейл за ухо и крутнула так, что та вскрикнула. Мириам тут же передразнила ее противным писклявым голосом, а Минди рванулась вперед и выхватила мел из разжавшихся пальцев.

Отпустив ухо, Хезер вцепилась Гейл в кожу повыше локтя, щипая и выворачивая. Гейл заорала в голос и попыталась вырваться. Размахивая руками, она выбила у сестры альбом, и тот свалился на песок; охваченная кровожадностью Хезер не обратила на это ни малейшего внимания и поволокла младшую в туман, в сторону дома.

– Я рисовала своего лучшего пони, – шипела Хезер. – Трудилась как проклятая! А мама даже не взглянула на него, потому что Минди, Мириам и Бен пристали к ней с твоим дурацким динозавром. Наорала на меня ни за что ни про что, погнала за тобой. А когда я сказала, что хочу рисовать, пригрозила выбросить карандаши. Цветные! Подарок на день рождения! – Для того чтобы до Гейл получше дошло, Хезер так ущипнула ее за руку, что у той глаза налились слезами.

Рядом, пытаясь не отставать, семенил Бен.

– А ковбоев все равно купи! Ты обещала!

– Мама говорит, ты оладьев не получишь, – сообщила Мириам. – Потому что испортила ей все утро.

– О, тогда я их съем? – осведомилась Минди.

Гей оглянулась на Джоэла. Они отошли всего лишь футов на двадцать, но он уже еле виднелся в тумане, как призрак, маячивший на спине гигантской туши.

– Не волнуйся, Гейл! – крикнул он. – Тут же написаны наши имена, все узнают, что это мы нашли динозавра. Приходи, как сможешь! Я тебя дождусь!