Полный газ

– А когда вам снова захочется пощекотать нервы, свяжитесь с мистером Чарном. Эдвином Чарном из Мэна. Спросите его насчет дверцы. – Стоктон глотнул виски и мягко хохотнул. – И не забудьте чековую книжку.

Старый, огромный, величиной чуть ли не с дом баобаб уже давно полностью высох. Вся западная сторона ствола – одна сплошная дыра. «Охотники Хемингуэя» организовали укрытие прямо в ней: ветки тамаринда маскировали брезентовый тент, где стояли походные койки, холодильник, полный ледяного пива, и ловился приличный вайфай.

На одной из коек спиной к ним спал сын Стоктона, Питер. Всего лишь день назад он отпраздновал окончание старшей школы успешной охотой на черного носорога. С собой Питер привез лучшего школьного друга, Кристиана Свифта, который пока не убил ничего, кроме времени на рисование скетчей.

В десяти ярдах от укрытия с веток верблюжьей акации свисали куриные тушки, в пыли под ними стояли вязкие лужицы натекшей крови. На мониторах ночного видения куры напоминали гроздья перезревших, раздувшихся фруктов.

Лев, которого охотники приманивали на куриный запах, не торопился. Немудрено – это был дедушка всех здешних львов, настоящий патриарх. Причем самый здоровый. Другие страдали чумкой, двигались ошалело и лихорадочно, мех торчал клоками, а в уголках глаз роились мошки. Хозяин упрямо твердил, что со львами все в порядке, однако, глядя на них, все понимали: им уже недолго осталось.

Нынешний сезон в заповеднике вообще не удался, и не только из-за больных львов. Всего несколько дней назад браконьеры, испортив сотню футов сетки-рабицы, прорвались сквозь изгородь северного периметра на вездеходах в поисках черного носорога, чей рог ценился выше бриллиантов. Ущерба причинить не успели, охрана сработала как надо, и это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что большинство слонов и часть жирафов сбежали через пролом. Пришлось отменять охоту, возвращать деньги. В лобби стоял крик, красные от гнева туристы швыряли чемоданы в багажники арендованных лендроверов.

Фоллоуз, однако, не жалел, что приехал. Когда-то он убил носорога, затем слона, леопарда и, наконец, буйвола, а сегодня собирался закончить большую пятерку. Стоктон и мальчики составляли ему хорошую компанию, виски – еще лучшую: «Ямазаки» – когда хотелось выпить, «Лафройг» – когда не очень.

Со Стоктоном и ребятами он встретился всего неделю назад, приземлившись в международном аэропорту Хосе Кутако. Банда Стоктона только что высадилась с рейса Британских авиалиний из Торонто, а Фоллоуз прибыл частным самолетом. Он не летал общими рейсами. Прямо чесаться начинал, когда приходилось стоять в очереди, снимать обувь на контроле, так что обходил эту проблему с помощью денег. Поскольку самолеты прибыли в Виндхук примерно в одно и то же время, заповедник прислал «Мерседес» G-класса, чтобы собрать всех прилетевших и отвезти их на запад Намибии.

Буквально через несколько минут после погрузки в машину Иммануил Стоктон сообразил, что рядом с ним именно тот Тип Фоллоуз, основатель Фонда Фоллоуза, который занимал серьезную позицию в фармацевтической фирме самого Стоктона.

– Прежде чем стать акционером, я побыл клиентом, – объяснил Фоллоуз. – Во имя нации я с гордостью сунул себя в мясорубку войны, смысла которой до сих пор так и не понял. Оттуда меня выдавило в виде фарша, и почти пять лет я держался только на ваших волшебных наркотиках. Так что личный опыт подсказал мне: вложение будет неплохое. Мало кто лучше меня знает, сколько готов заплатить человек, жаждущий на время избежать этого тухлого мира.

Ему казалось, слова его прозвучали устало и мудро, однако Стоктон кинул на него странный, горящий взгляд, хлопнул по плечу и сказал:

– Я знаю об этом больше, чем вы думаете. Когда речь заходит о роскоши, ни сигары, ни меха – ничто не стоит больше, чем лазейка в другую жизнь.

Четыре часа спустя все прибывшие в отличном настроении высыпались из здоровенного «Мерседеса» и после регистрации продолжили разговор в баре. С тех пор Стоктон и Фоллоуз торчали там каждую ночь, пока Питер и Кристиан плескались в бассейне. И когда мальчишка – Кристиану уже стукнуло восемнадцать, но для Фоллоуза он, разумеется, был мальчишкой – спросил, можно ли пойти с ними и посмотреть, как уложат льва, у Фоллоуза и мысли не возникло отказать.

Так вот, болтая в баре со Стоктоном, Фоллоуз переспросил:

– Дверца? Что еще за ерунда такая? Частное охотничье хозяйство?

– Да, – сонно кивнул Стоктон. От него несло «Лафройгом», глаза налились кровью – налакался он будь здоров. – Частное охотничье хозяйство мистера Чарна. Только по приглашению. А дверца… ну такая вот дверца. – И он опять усмехнулся, если не сказать – хихикнул.

– Питер говорил, это дорого, – заметил Кристиан.

– Десять тысяч долларов, чтобы заглянуть за дверь, десять тысяч, чтобы выйти за нее, и двести тридцать, чтобы поохотиться, – причем у тебя будет только день. Добычу можно проносить с собой, но она останется на ферме у мистера Чарна. Таковы правила. И если не добыл большую пятерку, даже и не думай ему писать. Чарн презирает любителей.