Полный газ

– Питер! Питер!!! Что за черт?!

Из кучи-малы Питер вылез первым, Фоллоуз и Кристиан продолжали лежать, пытаясь отдышаться, как после быстрого бега. Старый солдат постанывал. Питер замер над ними, ошалело разглядывая льва и машинально похлопывая себя по заду, чтобы отряхнуть шорты от песка.

– Ублюдок паршивый! – заорал на него отец. – Думаешь, что творишь? Испортить такой трофей! Тридцать тысяч за льва, у которого теперь в морде дыра с мяч для гольфа!

– Папа!.. – простонал Питер. Глаза его заблестели от потрясения и вины. – Пап…

– Ничего страшного, – глядя в темноту, произнес Фоллоуз. – Таксидермист поправит. Лишь бы мне самому не понадобился.

Питер следил за ними мокрыми глазами.

– Как ты, Пит? – спросил Кристиан. Его обычно звонкий голос звучал тихо и сдавленно, будто через вату. – Мистер Фоллоуз спас твою задницу. Везучий ты! Это твой главный талант.

Рабочие, до того стоявшие в полной тишине, потрясенные выстрелом, расхохотались. Один из них сгреб Питера за руку, другой взболтал бутылку пива и вылил ее парню на макушку. Только что готовый заплакать Питер тут же разразился смехом, отец кинул на него негодующий взгляд и… расхохотался тоже.

Кристиан почувствовал прохладное дуновение и, опустив глаза, потрогал пальцами два длинных пореза на рубашке. Его очень нежная, белая кожа под ними не пострадала. Он улыбнулся Фоллоузу.

– Сохраню эту рубашку на всю жизнь. Мой единственный трофей. И… спасибо, что помешали льву порвать меня на куски.

– Я не успел помешать. Ты прыгнул первым. Метнулся, как олень. – Фоллоуз улыбался, однако в глазах таилось раздумье.

– Не думаю, мистер Фоллоуз, – честно ответил Кристиан.

– Мы все видели, что произошло, – заявил Стокман, сжимая плечо невысокого охотника своей огромной ручищей. – И что значит настоящий мужчина!

И он перевернул свою бутылку над головой Фоллоуза под одобрительные крики рабочих.

Кристиан бережно поднял из пыли блокнот. Никто так и не увидел, что он рисовал.

Стоктон отдает долг

Услыхав звонок, Стоктон отворил дверь номера. В холле стоял Фоллоуз.

– Входите. Осторожней, здесь темно.

– А что со светом? – проскальзывая в комнату, осведомился Фоллоуз. – У вас тут что – презентация или спиритический сеанс?

Свет был погашен, и шторы задернуты в угловом номере мистера Чарна, в отеле «Фор сизонс» в Бостон-Коммон. Горел лишь ночник на приставном столике, да и в том обычная электрическая лампочка была заменена на красноватую. Стоктон знал об этом. Стоктон видел шоу мистера Чарна.

Он уже открыл рот, чтобы объяснить, или попытаться объяснить, или по крайней мере попросить Фоллоуза быть поспокойней, однако Чарн заговорил первым.

– Привыкайте, Тип Фоллоуз, – раздался его пронзительный, скрипучий старческий голос. – Если я приглашу вас к себе на охоту, вам придется смириться с полутьмой. С той стороны мы стреляем лишь в сумерках – или никак.

Чарн сидел в полосатом кресле, слева от дивана. Фоллоузу бросились в глаза лимонный галстук-бабочка и подтяжки, поддернувшие брюки слишком высоко. Похож на добродушного ведущего программы для детей, подумал Фоллоуз, вроде тех, где учат цвета и числа до пяти.

Рядом на диване сидели мальчики. Питер в сшитом на заказ костюме от Армани, Кристиан в голубом блейзере. Кристиан не был выходцем из богатой семьи и в частную школу попал за способности. Стоктон гордился тем, что сын не обращает внимания на потрепанный гардероб товарища и приветливо относится к его небогатым, скромным и очень религиозным приемным родителям. К тому же, если бы не Кристиан, Питер вовсе не окончил бы школу – Стоктон не сомневался, что тот разрешал Питеру списывать на экзаменах и даже сам сделал за него несколько работ, и был благодарен за это. Как говорится, ты – мне, я – тебе. По той же причине Стоктон хотел свести Фоллоуза с Чарном: три месяца назад, в Африке, тот спас его мальчишку, и возможность отплатить добром за добро приятно грела ему душу. Впрочем, откровенно говоря, путешествие на ту сторону двери стоило дюжины ленивых, перекормленных сыновей.

На кофейном столике, прикрытая красной тканью, громоздилась птичья клетка. Хотя возможно, ткань была белой и лишь отсвечивала красным в жутковатом свете лампы. Если бы презентацию устраивал Стоктон, он бы начал именно с клетки, однако Чарн решил иначе.

– Благодарю за встречу, мистер Чарн, – сказал Фоллоуз. – Мне очень интересно, что там у вас за «дверца» такая. Стоктон уверял, что ничего подобного больше нет ни у кого на свете.

– Н-да, – кивнул Чарн, – и он совершенно прав. Спасибо что приехали в Бостон. Я не люблю выбираться из Мэна. Ненавижу надолго оставлять дверь, а дела мои почти не требуют разъездов. Мир несется мимо, и самых любопытных прибивает к моим берегам. Я устраиваю лишь две охоты в год, следующая – в двадцатых числах марта. Только маленькие группы. Цены не обсуждаются.

– О ценах я осведомлен, цены любопытные. Из-за них, собственно, и приехал… Представить не могу, на что же можно поохотиться за четверть миллиона долларов. Слон стоил мне сорок тысяч, и я считаю, что переплатил.