Полный карман песка

Я только улыбаюсь и киваю, с трудом пытаясь сфокусировать взгляд и внимание на ней, а не на мужчине, идущем позади нее.

― Поскольку он не водит, я привезла этого великолепного мужчину сюда со всеми

сантехническими товарами.

«Не водит?»

И пусть я никогда не видела его на машине, мне и в голову не приходило, что Коул может не водить.

― Я сказал тебе, что могу прогуляться, ― произносит он ровно, останавливаясь позади Джордан.

Повернув голову, она обращает на него через плечо улыбку в миллион ватт.

― И упустить возможность пофлиртовать с тобой? Без шансов.

Когда она поворачивается ко мне, то округляет глаза, а губы ее складываются в возбужденное: «Боже мой!» Судя по румянцу на ее щеках и нехарактерному блеску в глазах, я бы сказала, что сегодня она явно счастлива, вне зависимости от наличия алкоголя. Даже если она и выпила, как обычно, то этого не заметно.

― Мы можем войти? — спрашивает Коул, в голосе отчетливо слышится раздражение. У меня чувство, что он не слишком рад своему затруднительному положению.

Я подавляю усмешку.

― Конечно.

Я отступаю и открываю дверь шире. Джордан шагает первая, Коул плетется следом за ней. Мои губы дергаются, когда я смотрю на его хмурое лицо.

― Не вздумайте смеяться! — он наклоняется и шепчет мне, когда проходит мимо. После этого сдерживать веселье становится еще тяжелее.

Когда я закрываю за ним дверь, с трудом удерживаюсь, чтобы не улыбаться от уха до уха. И только отчасти потому, что его реакция на Джордан так забавна. Главная же причина в том, что у меня теплеет внутри, и волна жара накрывает с головы до пальцев ног лишь оттого, что он поделился этим со мной. Почти похоже на личную шутку. И я понимаю, что мне нравится разделять подобное с этим мужчиной. И что я хочу узнать его лучше.

Намного лучше.

У меня такое чувство, что в жизни Коула примерно столько же людей, которым он может доверять, как и тех, кому могу доверять я — ни одного. Ну, за исключением Эмми.

Но что-то подсказывает мне, что я могу доверять ему. И я хочу ему доверять. Я хочу быть способна доверять хоть кому-то. Это было так давно…

Коул шагает прямиком к ванной. Удивительно, но моя дочь идет следом за ним, оставляя меня наедине с Джордан, которая, кажется, не слишком торопится уйти. Она уже устроилась на софе, поэтому я смиряюсь с тем, что придется проводить время с ней, пока она намерена оставаться здесь.

Я размещаюсь на большом стуле лицом к ней, поджимая под себя холодные ноги. Джордан это замечает.

― У тебя здесь не особенно тепло? — спрашивает она резко.

― Да, это не очень теплый дом.

Она дрожит, несколько раз проводит ладонями вверх и вниз по рукам.

― Похоже на правду. А я даже не захватила с собой ничего, чтобы согреться, ― добавляет она, понимающе подмигивая.

― Все в порядке. Я начинаю к этому привыкать.

― Так ты не работаешь?

Я знала, что эта женщина из тех, что идут прямо напролом, но — вау! — она только что превзошла себя.

― М-м-м… не за пределами дома. Я обучаю Эмми на дому, так что… ― я умолкаю, надеясь, что она позволит этой нити порваться.

― Ну, это же не приносит денег, так ведь?

Я напряженно смеюсь.

― Нет, но у нас есть небольшие сбережения.

И это правда. Ей ни к чему знать все омерзительные подробности того, как эти деньги попали ко мне или сколько от них осталось. Они надежно укрыты под фальшивым дном моего чемодана, которое я оторвала и снова пришила на место.

Джордан смотрит на меня и кивает. Не совсем подозрительно, скорее… с любопытством.

― А где отец принцессы?

«О, Боже! И так будет продолжаться все утро?»

― Я… м-м… на самом деле я не говорю об этом при Эмми, ― отвечаю я низким голосом. И это тоже правда. В некоторой степени, Эмми — чрезвычайно восприимчивый ребенок. На самом деле, она никогда не выспрашивала у меня подробностей о своем отце. Думаю, каким-то странным образом она понимает, что ей лучше не знать.

― Оставим это, ― дружелюбно уступает она. — Тогда давай пошепчемся о твоем горячем сантехнике. Между вами двоими что-то происходит, или что?

― Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?

Джордан бросает на меня испепеляющий взгляд.

― Я, может, и пьяница, но не дура. И обращаю внимание на то, что меня интересует. И знаешь, милочка, этот мальчик меня интересует. — Ее улыбка искренняя. Кажется, она ни в малейшей степени не расстроена тем, что он может интересоваться мной.

А если верить ее словам, так оно и есть.

Хотя на самом деле я этого не замечаю, не могу сказать, что подобная мысль не вызывает волнения. И могу только представлять, на что может быть похоже стать объектом чего-то, что отличается от его привычной хмурости и спокойной, задумчивой отрешенности.

― Почему же тогда вы двое никогда… м-м… не встречались?

Я вспоминаю комментарий Джейсона о ее принадлежности к городским «велосипедам».

Она громко вздыхает.

― Не имеет значения, как сильно я пытаюсь вытащить его из панциря… и из одежды заодно, ― добавляет она, шаловливо сморщив нос, ― он держится сам по себе. Я знаю, что парень сломлен и все такое, но порой меня начинали посещать мысли, что он гей.