Полный круг

Когда мы туда добрались, Патриция, спотыкаясь, зашагала к Робин. Она рухнула на колени и протянула связанные запястья ко мне. «Развяжите лишь на одну минуту: пока я сниму связующее заклинание с Робин. Прошу!»

Я прищурился, раздумывая. Потом опустился на колени и произнес заклинание, открывшее замок на брэйфе. Серебряная цепь упала в мою ладонь, а Патриция моментально взяла Робин за руку и прошептала заклинание, которое я узнал. Робин моргнула и застонала, начиная шевелиться. Патриция потянулась было помочь ей, но затем осознала, как неуместно и неприятно это будет. Она отстранилась и, как ребенок, поползла ко мне и протянула руки. Я снова надел на нее брэйф, после чего она легла на бок, издавая мучительные скорбные вопли, пропитывая воздух раскаянием.

Я опустился на колени перед Робин и заметил, что она оглядывается по сторонам. Я мягко заговорил с ней, объясняя, что произошло и проверяя ее зрачки, пульс, дыхание. Она выглядела более-менее как обычно, хотя была расстроена и пыталась не плакать. Она перевела взгляд от меня к Патриции, и ее лицо искривилось от боли. Потом, что поразительно, она поднялась, подошла к Патриции и похлопала ее по плечу. От стыда Патриция спряталась лицом в землю, приставив к нему кулаки.

Это длилось до тех пор, пока горечь Патриции не отступила достаточно, чтобы она могла относительно прийти в себя. Я сидел в стороне примерно в десяти шагах, прислонившись к дереву, чтобы не мешать. Если бы я был Сикером, то был бы вынужден делать кучу всяких дел. Но сейчас я был свободен, чтобы позволить вещам происходить самим по себе, по крайне мере, какое-то время.

В конце концов, Патриция заморгала и осмотрелась в поисках Робин.

«О, Робин!» — она сказала, новые слезы потекли. «О, мне так жаль! Ты в порядке? Ты в порядке?»

«Я в порядке», — сказала Робин.

«Нет прощения тому, что я натворила», — сказала Патриция. Она снова легла на бок, свернулась калачиком, глядя прямо перед собой. «Я заслуживаю того, чтобы меня лишили магических сил». Она крепко зажмурилась от нового наплыва боли.

«Зачем всё это?» — спросила Робин в более твердой манере, чем ранее разговаривала со мной.

«Джошуа», — сказала Патриция, пытаясь не заплакать. «Ему не становится лучше. Я чувствую, что всё больше проигрываю в битве. Я перепробовала всё, что могла придумать, но я просто недостаточно сильна. Я не знала, что делать. Затем однажды ночью после нашего круга я почувствовала себя такой энергичной, такой сильной. Я приехала домой и передала часть своей силы ему. С этого всё и началось». Она покачала головой с отвращением к своим поступкам. «Я предала тебя, ковен… всё, во что я верила и над чем работала. Я предала Джошуа… как я могла так с ним обойтись? Сделать его частью преступлений? О, Богиня!»

Она снова расплакалась, пока, казалось, внутри нее не осталось ни одной слезинки.

«Джошуа лучше после того, как ты передаешь ему силу?» — спросила Робин.

«Да, немного. Но это не длится долго. Он опять теряет в весе, покрылся ужасной сыпью, придающей ему жалкий вид, он отказывается от стероидов… я понятия не имею, как быть. Я всегда была способна решать проблемы, но эта мне не по силам». Патриция засопела и одним из запястий потерла нос, затем она посмотрела на меня — «Как вы узнали?»

«Ваши друзья беспокоились о вас», — ответил я. «Я следил за вами сегодня вечером после круга».

Патриция стыдливо кивнула: «Становилось всё хуже и хуже. Я ненавидела себя, но не могла прекратить. Единственное, что меня волновало — так это, как улучшить состояние Джошуа. Но, спасибо Богине, вы остановили меня раньше, чем я зашла слишком далеко».

Робин казалась подавленной, но не ничуть не разгневанной или отстраненной — больше уставшей.

«Ты спасла меня от самой себя, ты спасла себя и остальных членов ковена от меня, ты спасла Джошуа от необходимости терпеть настоящего монстра в лице матери». Патриция казалась изнуренной, покорной и полной раскаяния. Но испытывавшей облегчение. Всё было кончено. «Не знаю, что будет со мной теперь».

Медленно она поднялась, они с Робин поддерживали друг друга. Робин казалась чуть более шаткой, и я предложил ей свою руку.

«Тебе надо поехать домой», — сказала Робин Патриции. Без Селии, Робин, похоже, брала на себя более активную роль. Она почему-то казалась менее легкомысленной, сильнее, влиятельнее. «Не могли бы снять с Патриции брэйф, пожалуйста?»

Я колебался. «Это — хорошая идея?»

Обе женщины удивленно уставились на меня.

«Что Вы имеете ввиду?» — спросила Робин.

Я пожал неловко плечами. «Патрисия, кажется, сожалеет о том, что сделала. Я полагаю, что она действительно сожалеет. Но то, что она делала или собиралась сделать — не воровать в магазинах конфеты. Что бы произошло, если бы я не следовал за вами? Я искал бы ваше тело?»

«Это заклинание не убило бы Робин!» — испуганно сказала Патрисия.

«Скорее всего, убило бы», — сказал я с абсолютной уверенностью. «Оно, без сомнений, могло убить любую ведьму, которая не слишком сильна. А энергия Робин уже была истощена вами. Мягко говоря, вы уж точно не творили для нее добра, не так ли?»