Полный круг

Стоп. Я нахмурился и повернул свой компактный перископ так, чтобы еще раз увидеть полный круг. Новая нотка тонкой нитью скрытого подтекста вплелась в песню, закружилась, замелькала и отделилась от других голосов. Мгновенно я установил, что этот манящий, достигший наивысшей точки, голос принадлежит Патриции — и тут же мои глаза полезли на лоб, как только до меня дошло, что песнь Патриции является одной из основных форм гипнотического заклинания. Когда она пела, ее темно-синие глаза, казалось, чуть больше, чем требуется, сфокусированы на членах ковена. После следующих двух минут глаза остальных ведьм постепенно стали стекленеть. Все они, включая Селию и Робин, улыбались, спокойно двигались, шагая по кругу, продолжая петь в цикличном ритме, зачастую способствовавшем привлечению наибольшего количества энергии.

Патриция даже не пыталась сейчас сделать вид, что тоже напевает песнь силы. Она держала руки соединенными с двумя членами ковена и продолжала двигаться по кругу, но она не пела, и ее глаза были ясными и внимательными. Вокруг ее рта от напряжения выступили морщинки, а лицо стало более сосредоточенным, чем ранее. В следующий момент я увидел, что ее губы двигаются, произнося заклинание. Как можно сильнее я выбросил свои сенсоры, чтобы выяснить, что именно она говорила.

О, Богиня! Мой рот открылся, и я задержал дыхание, настраивая перископ на Патрицию, меняя масштаб, чтобы видеть ее ближе. Я не ошибся. Патриция накладывала заклинание на ковен — заклинание, которое должно было собрать всю энергию, которую они сейчас наращивали, и перенаправить ее на Патрицию, чтобы она смогла вобрать ее в себя. Мало того, те фразы, которые она произносила, свидетельствовали о том, что предполагалось собрать не только возросшую здесь и сейчас энергию, но также любую энергию, которую можно поглотить от каждого здесь присутствующего без слишком большого воздействия.

Темная магия. Если бы Патриция заболела и попросила бы членов ковена направить на нее энергию, чтобы помочь исцелиться, то это было бы нормально. В действительности, люди постоянно так и делают. Но сейчас это был намеренный захват у живого существа того, что им не предложено, без его разрешения. Загипнотизировать целый ковен и поглотить его энергию — абсолютно неправильно, и любая инициированная ведьма знает об этом.

После нескольких минут Патриция снова вклинила свой голос в песнь силы, и на последнем этапе я услышал целую вереницу заклинаний: забывчивости, доверия, безопасности. Затем голоса достигли своего пика. Я быстро посмотрел вверх и обнаружил, что солнце вот-вот опустится за линию горизонта, поэтому, как только я сел, существенно стемнело. От нахождения в согнутом состоянии в течение двух часов мои ноги совершенно занемели.

Мой глаз вернулся к перископу, когда прозвучала последняя нота, я наблюдал. Мгновенно все ведьмы опустились на пол, подгибая руки и ноги, словно для опоры. Это было необычно. Я не видел, чтобы в каком-нибудь ковене происходило подобное. Я взглянул на Патрицию: она съежилась, плечи содрогались, голова болталась. Я предположил, что она приняла так много излишней энергии, что почувствовала себя больной, и ей требовалось время для освоения. По меньшей мере, четверо из ведьм на полу, казалось, прислонялись к остальным, чтобы в случае падения иметь поддержку. Робин тоже сидела на четвереньках, ее плечи ссутулились, словно она была больна.

Я покачал головой. Заполучать энергию, взятую против воли — ужасный поступок. Неудивительно, что Селия и Робин вынудили себя побороть их преданность и доверие Патриции в поисках помощи. Патриция зашла слишком далеко.

Медленно народ стал осматриваться, кто-то садился, скрестив ноги, кто-то, шатаясь, пытался встать. Две женщины неуверенно прошли в кухню и через несколько минут вышли с фруктами, фруктовым соком, чаем и пирогом. Они поставили всё это на пол, и остальные буквально подползли к ним, помогая друг другу передавать еду. Это было ужасно. Фактически каждый ковен приступает к закускам после кругов: что-то в сотворении магии понижает сахар в крови — однако от вида этих инициированных ведьм на полу, слишком слабых, чтобы подняться, мой желудок переворачивался. И всё-таки, продукты помогли. После еды и отдыха ведьмы начали вставать, робко улыбаясь друг другу, словно шокированные тем, что вынуждены уходить такими ослабленными после круга. Патриция поднялась последней, и я заметил, что Селия с Робин наблюдали за ней.

Когда она встала, я рассмотрел ее лицо: она чрезвычайно изменилась после круга, но совсем по-другому, чем ее ковен. Она выглядела отлично, будто только что проспала шестнадцать часов. Светилась здоровьем и энергией, в то время как остальные до сих пор немного пошатывались и подтормаживали.

Я увидел достаточно. Я снова сел, сложил перископ и уже помещал его в коробку, как вдруг ощутил покалывание на шее сзади.

«Что ты здесь делаешь?» — потребовал мужской голос.

Я оглянулся и беззаботно кивнул. Он, очевидно, сторож.