Полный круг

Медленно я опускал его вниз по стене здания, радуясь, что окна их комнаты для проведения кругов, в большинстве своем, выходили назад, а не вперед, на улицу. Я произнес небольшое расширяющее обзор заклинание, когда перископ оказался на нужной высоте, чтобы полностью видеть, куда он движется.

Как только прибор оказался примерно на полдюйма (1,3 см) ниже верхней границы одного из окон, я остановился и приставил глаз к окуляру. Комната была выкрашена в глубокий насыщенный фиолетовый. Темно-красные занавески висели со всех сторон влекущего алтаря, по периметру которого стояли свечи, ладан, и серебряные чаши, наполненные свежими сезонными цветами. Внизу по бокам алтаря висела расшитая ткань, и я различил сигилы, посвященные Богине и Богу. Ничто не выглядело надменным, пристрастным, богатым либо высокомерным. Не было никаких очевидных признаков темной магии. Обычная комната для проведения кругов, в которой было комфортно.

Вращая перископ, я смог насчитать, по крайней мере, семь женщин (включая Селию и Робин) и двое мужчин. Я знал, что всего в ковен входило семнадцать ведьм, но предположил, что некоторые из них не смогли явиться в этот выбившийся из обычного расписания раз по уведомлению за такое короткое время. Минутой позже вошла женщина, одетая в ярко желтую мантию: Патриция. Она улыбнулась и поприветствовала каждого, и хотя я с силой выбросил свои сенсоры, я не мог уловить ничего, похожего на страх или недоверие или злость. Несомненно, прежде всего, они являлись кровными ведьмами и умели прятать свои чувства легче, чем большинство людей. Но я ощутил искреннюю теплоту, любовь и заботу, как по отношению к Патриции, так и исходящие от нее.

Ровно в пять Патриция призвала Богиню и Бога и с улыбкой, элегантностью и искренним отношением к ритуалу, посвятила круг четырем элементам. Десять присутствующих членов соединили руки и начали традиционные напевания: чтобы увеличить силу, объединить их энергию, отдать должное весне, поблагодарить Богиню. Каждая фраза имела множество значений, и я едва различал их. Члены ковена подняли сцепленные руки над головами и начали двигаться по часовой стрелке по всему периметру большого помещения. По манере их пения я понял, что большинство из них были вместе в течение долгого времени, лет, и отлично знали привычные этапы церемонии и друг друга.

Мой нос поморщился. Здание было старое, и солнце весеннего дня высвободило некоторые резкие запахи использованной в давние времена смолы, чтобы запечатать трещины на этой самой площадке. Мои колени почти заныли, и я сменил позицию. На протяжении всей своей работы я хотел пить и со злостью понял, что забыл бутылку с водой в машине. Проклятье.

Я пристально наблюдал за Патрицией: привлекательной для своего возраста женщиной. Теперь я рассмотрел то, что не удалось нам с папой, когда мы гадали. Волосы спокойного коричневого цвета со светлыми прядями и темно-синие глаза. Энергичная и интеллигентная, но также усталая и напряженная.

Насколько я мог судить, следующие полчаса круг проходил абсолютно нормально. Когда пение закончилось, многие члены ковена делились историями о своей жизни, просили помощи с решением определенной проблемы, задавали вопросы в надежде, что другие смогут на них ответить. Я не заметил какой-либо недосказанности либо недоверия. Странно. Патриция реально излучала тепло — заботливая, благородная женщина, как описывали ее Селия и Робин. Однако они не могли отрицать своего беспокойства.

Затем снова десять ведьм взялись за руки и пошли по часовой стрелке, начиная завершающую песнь силы — ту, что должна была оставить ощущение энергии и мира на следующие пару дней. Сначала запела Патриция, а потом один за другим к ней присоединились остальные. Их сопрано, альты, теноры и басы колебались вместе как звук ткацкого станка. Мой взгляд уловил крошечную долю сомнения, отразившегося на лицах Селии, Робин и, возможно, еще двух или трех ведьм, однако никто из них не отказался принять участие. Каждый присоединился, и, словно отлично отрепетированный хор, их голоса плавно слились вместе, выражая прекрасное наслаждение магией.

Это смущало. Сразу я не понял, что именно озадачило Селию и Робин, однако я доверял их инстинктам и ощущениям. Был ли это один из тех вечеров, когда Патриция собиралась приступить к чему-то, что заставляло их нервничать?