Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Была составлена договорная грамота, которая регламентировала права будущего монарха, а затем народ привели к присяге. Труднее гетману пришлось на переговорах со сторонниками Лжедмитрия. Но и там он сумел обнажить тылы самозванца: русские целовали крест Владиславу, Сапега перешел на сторону Сигизмунда, оставленные всеми Марина с Лжедмитрием уехали в Калугу.

Коалиция распадалась. В рядах Лжедмитрия остались только атаман Заруцкий, часть татар, часть казаков и считанное число русских. Угрозы эта сила теперь не представляла. Сумел Жолкевский и убрать из Москвы возможных претендентов на (теперь уже) Владиславов престол — Василия Голицына и Филарета, чей сын рекомендовался в цари. Они поехали послами к королю для вручения грамоты об избрании его сына на русский престол. Вместе с ними ехало еще несколько именитых людей. Бывшего царя Василия передали полякам, чтобы доставить его в Иосифовскую обитель.

Была только одна беда, которую не предвидел Жолкевский: Сигизмунд хотел сам сесть на русский престол. Это и стало причиной дальнейших бед. Карамзин считал, что позиция непреклонных послов, ставших у Сигизмунда пленниками, послужила спасению Московского царства. В той ситуации, возможно, и да. А если бы Сигизмунд дал Владислава и были соблюдены все условия договора? Если рассуждать теоретически, то послы могли и согласиться. Так что виной новой волны мятежей стала позиция самого короля.

Гетман, который знал о ходе переговоров, хватался за голову. В конце концов он сам поехал к своему королю. С собой он захватил в качестве трофея семейство Шуйских — бывшего воеводу, бывшего царя и его жену. Гетман напрасно думал переубедить Сигизмунда: король собирался и дальше стоять у Смоленска, дать сына на царство он отказался.

Жолкевский был умный и дальновидный человек: он объяснял Сигизмунду, что такой шанс навсегда соединить два государства и дать им во всем обозримом будущем мир и покой выпадает редко, что в противном случае будут годы, а то и века долгой и тяжелой войны. Но Сигизмунд был из той же породы, что и Иван, который жаждал польского трона не для сына, а для себя. И, имея возможность получить всю страну мирным путем, он хотел одного — Смоленска. Даже Жолкевского он заставил требовать Смоленска у послов. Гетман не хотел, но ослушаться не мог.

Что же касается самозванца, то в декабре он был убит одним из татарских ханов, отца которого он приказал казнить. Марина так была потрясена этой местью, что металась полуодетая по улицам Калуги и призывала к мести. К утру, говорит историк, во всей Калуге не осталось ни одного живого татарина. После смерти Лжедмитрия Второго она родила сына, названного Иваном. Младенца тут же объявили царевичем Иваном. Но теперь сторонников у нее почти не осталось. В конце концов Калугу сдали, бывшие соратники Лжедмитрия целовали крест Владиславу, а Марину взяли под стражу и с младенцем посадили в узилище.

Междоцарствие

1611–1612

Московская Дума вовсе не знала, что ей делать. В 1611 году Думе было тяжело. Сигизмунд уперся в Смоленск и трон, послы находили предлоги не подписывать договора, снова пошли бунты, наперекор присяге возникло патриотическое движение за выбор царя всей землей. Дума просила послов отдать Смоленск, согласиться ехать в Литву за Владиславом, только бы вернуть мир.

Дума просила Сигизмунда унять Ляпунова с его патриотизмом, обрисовав его как полного мятежника. Дума велела защитникам и Шеину сдать Смоленск. Дума отправила свое войско во Владимир, где не хотели польского царевича. Но до Владимира оно не дошло: было разбито ополчением союзных городов. Глава этой Думы Мстиславский писал Сигизмунду отчаянное письмо: «что обстоятельства ужасны и время дорого; что одна столица еще не изменяет Владиславу, а Держава в безначалии готова разделиться; что Ивань-город и Псков, обольщенные генералом Делагарди, желают иметь Царем Шведского Принца; что Астрахань и Казань, где господствует злочастие Магометово, умышляют предаться Шаху Аббасу; что области Низовье, Степные, Восточные и Северные до пустынь Сибирских возмущены Ляпуновым; но что немедленное прибытие Королевича еще может все исправить, спасти Россию и честь Королевскую».

В Думе большинство было согласно уж хоть и на Сигизмунда, поскольку Дума ничем уже больше не управляла. Но ничем не управлял и Сигизмунд. Надеялись только на умницу Жолкевского. Но что мог гетман против короля?