Полный курс русской истории: в одной книге

Этот бунт и показал, что представление Екатерины о порядке в государстве и мнение народа, живущего в государстве, могут радикальнейшим образом расходиться. Либерально настроенные дворяне, воспитанные на той литературе, которую любила до бунта и сама Екатерина, провозглашавшие моральные ценности и свободолюбие, конечно же, замечая, что ничего не меняется, приходили в отчаяние. Ярославский помещик Опочинин, наложив на себя руки в 1793 году, написал в предсмертной записке: «Отвращение к нашей русской жизни есть то самое побуждение, принудившее меня решить своевольно свою судьбу». Перед смертью он сделал для своих крестьян все что мог, согласно тогдашним законам, – пустил на волю два семейства дворовых, а барский хлеб велел раздать крестьянам; он не освободил крестьян, ибо по тогдашнему законодательству еще был вопрос, имеет ли право помещик «освобождать крестьян и отпускать их на волю».

Но больше всего в этой записке поражает последнее распоряжение о книгах, которые и стали источником его свободолюбивых мыслей:

«Книги, мои любезные книги! Не знаю, кому завещать их: я уверен, в здешней стране они никому не надобны; прошу покорно моих наследников предать их огню. Они были первое мое сокровище, они только и питали меня в моей жизни; если бы не было их, то моя жизнь была бы в беспрерывном огорчении, и я давно бы с презрением оставил сей свет».

Нет, добавляет Ключевский, его современники еще не грустили и не скучали:

«…грустить они начали несколько позже, в царствование Александра I, а скучать еще позже, в царствование Николая».

Павел Первый Петрович (1796–1801 годы)

Эпоху от царствования Павла Первого до конца царствования Николая историк выделил в особый период, современный. Для нас это уже история, но для него это была настолько ближняя история, что практически смыкалась с политикой. В ней он не видел никаких коренных перемен:

«Государственный и общественный порядок остается на прежних основаниях, действуют прежние отношения, но из-под этих старых основ и отношений начинают пробиваться новые стремления или, по крайней мере, новые потребности, которые подготовляют переход государственного порядка на новые основания».

В этот исторический момент территория России уже практически распространилась на всю Восточно-Европейскую равнину, прихватив Польшу, и растянулась по Сибири до океана, были присоединены Кавказ, Средняя Азия. Особенностью этого периода стал призыв России к освобождению народов Балкан, то есть к созданию всеславянского братства народов. Во внутриполитической жизни важнейшей задачей ставилось уравнение сословий общими правами и обязанностями и призыв к сотрудничеству между ними. Именно в этот период формируется огромный бюрократический аппарат, в основном именно дворянство становится поставщиком необходимых для работы в учреждениях делопроизводителей. Время с 1796 по 1855 г., отмечает Ключевский, можно назвать эпохой господства или усиленного развития бюрократии в нашей истории.

Особый интерес у него вызывает кратковременное царствование сына Екатерины Павла Петровича, вошедшего в историю как Павел Первый. Он рассматривает это короткое царствование как протестное,—

«…как первый неудачный опыт новой политики, как назидательный урок для преемников – с будущим. Инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями – его главной задачей. Так как исключительное положение, приобретенное одним сословием, имело свой источник в отсутствии основных законов, то император Павел начал создание этих законов».

Именно с изменения законов начал новый император. Первый закон, который разработал император, был закон о престолонаследии. Понятно, почему Павел начал именно с него. Сам исстрадавшийся от того, что до значительного возраста не мог получить трон, он был заинтересован в принятии такого закона. Затем появились законы о местном управлении, в котором он пытался заменить дворянское выборное управление коренным чиновничеством, ограничив право дворян замещать выборами известные губернские должности, что привело в дальнейшем к росту бюрократического аппарата. Для разрушения дворянства как политической силы (а что это такое – не Павлу нужно было объяснять) он отменил дворянские собрания и выборы, стремясь разобщить дворянство, не дать ему возможности объединяться. Отменил он и одну привилегию, которой пользовались дворяне, городская знать и белое духовенство, – освобождение от телесных наказаний. Теперь, по указу Павла, всех этих граждан можно было спокойнейшим образом высечь, как человека из простых податных сословий. Таким образом он уравнивал все сословия в правах, правда, несколько извращенным способом.