Полный перевод «Ляо-чжай». Том 1

По прошествии более чем двух лет Ши был в отчаянии. Сын продолжал плакать всю ночь, его сердце было как нож. Потом его отец скончался, и Ши стало еще грустнее. Итак, он заболел. В период траура также был тяжело болен и находился на грани смерти, и соболезнования родственников и друзей больше нельзя было принимать. Пока он был в коме, он внезапно услышал, как вошла плачущая женщина. Когда открыл глаза, оказалось, что это Чан-тин в траурной одежде. Ши было очень грустно, и он умер с криком. Служанки удивленно вскрикнули, и Чан-тин перестала плакать. После долгих поглаживаний Ши постепенно проснулся. Сказал Чан-тин: “Я чувствую, что я мертв, и я собираюсь встретиться с тобой во сне! " Чан-тин сказала: "Это не сон. Я не могу заручиться поддержкой своего отца. Не позволять мне возвращаться в течение трех лет, это не мое намерение. Моя семья вернулась из Восточно-Китайского моря, проходила мимо и получила известие о смерти моего тестя. Я подчинилась приказу моего отца разорвать привязанность с детей, но я не могла следовать неправильному приказу и не соблюдать этикет моей невестки. Когда я пришла, моя мать знала, но мой отец — нет.” Говоря это, сын бросился в объятия своей матери. После того, как Чан-тин закончила говорить, она погладила своего сына и воскликнула: "Если у меня будет отец, у моего сына не будет матери!" Сын тоже плакал. Какое-то время все в комнате плакали.

Чан-тин встала и начала заниматься домашними делами. Ши был очень доволен тем, что все подношения перед духом были приготовлены чистыми и завершенными. Просто он долго болел и не сможет скоро встать. Поэтому Чан-тин попросила двоюродного брата Ши помочь позаботиться о похоронах. После того, как похороны закончились, Ши смог встать на костыли и планировать жертвоприношения и похороны вместе со своей женой Чан-тин. Похоронив своего тестя, Чан-тин захотела вернуться в свой дом и принять наказание за неповиновение воле отца. Муж остал, а сын плакал, так что Чан-тин пришлось остаться. Вскоре кто-то пришел сказать Чан-тин, что ее мать заболела. Чан-тин сказала Ши: “Я вернулася из-за твоего отца. Разве ты не можешь позволить мне вернуться из-за моей матери?" Ши согласился. Чан-тин попросила няню отвести ее сына в другое место и вышла в слезах. После ухода она не возвращалась в течение нескольких лет, и отец и сын Ши постепенно забыли о Чан-тин.

Однажды утром, едва открыв дверь, в комнату, трепеща, вошла Чан-тин. Ши был так удивлен, что собирался что-то спросить, но Чан-тин печально села на кровать, вздохнула и сказала: “Девушка, которая не может выйти за дверь, чувствует себя слишком далеко, чтобы пройти милю. Теперь я пробегаю тысячи миль днем и ночью и смертельно устала!" осторожно спросил, и когда это дошло до рта, Чан-тин снова сглотнула. Ши должен, чтобы она сказать. Чан-тин сказала: "Теперь я говорю вам, я боюсь, что то, о чем я печалюсь, — это именно то, чему вы радуетесь. Мы переехали в Шаньси несколько лет назад и жили во дворе господина Чжао, сквайра. У хозяина были хорошие отношения с гостями, поэтому выдал Хун-тин замуж за сына Чжао. Сын всегда был праздным, и в его семье очень разлад. Младшая сестра вернулась и сказала отцу, что отец остал Хун-тин и не отпустит ее к Чжао в течение полугода. Сын Чжао был обижен, и не знал, где он нанял злого человека, и послал бог-воин забрать отца и связать его. Семья была очень напугана и немедленно сбежала."Ши не смог удержаться от смеха, когда услышал, как Чан-тин сказала это. Чан-тин сердито сказала: "Хотя он и нехороший, в конце концов, он мой отец. Я жената на тебе уже несколько лет, только в гармонии, без ссор. Теперь, когда моя семья разрушена и сотни людей вынуждены покинуть свои дома, даже если вы не скорбите о моем отце, неужели вы совсем не сжалитесь надо мной! Вы смеялись, когда услышали эту новость, и у вас не было ни слова утешения. Это было действительно безжалостно и неправедно!" После разговора она взмахнула рукавами и ушла, когда выходила. Ши погнался за ней, чтобы извиниться, но он больше не мог догнать. Очень меланхоличный и полный сожаления, чувствует, что все кончено.