Читаем Полный свод истории. Избранные отрывки полностью

В шестьсот семнадцатом году татары, — да проклянет их Аллах! — прибыли в Рей, разыскивая хорезмшаха Мухаммада, поскольку до них дошло, что он, спасаясь бегством, ушел в сторону Рея. Они бросились по его следам. К ним примкнули многие воины, как мусульмане, так и неверные, и сброд грабителей и злоумышленников. Они прибыли в Рей, когда его жители были в полной беспечности. Заметили они их только тогда, когда те уже нагрянули к ним. Неверные захватили город, разграбили его, угнали в плен жен, украли детей и учинили такие дела, о которых не было слыхано. Не останавливаясь в нем, они поспешно двинулись дальше в поисках хорезмшаха. По дороге они грабили каждый город и селение, через которые проходили, и в каждом из них творили вдвое большее, чем в Рее — сжигали, разрушали, рубили мечами мужчин, женщин и детей, ничего не оставляя [за собой]. Так они, наконец, прибыли в Хамадан. Еще до этого в него прибыл хорезмшах с несколькими своими людьми, и он покинул город. Это — последние [достоверные] данные о нем. Одни говорят, что неизвестно, что потом было с ним, а другие говорят иное, а мы уже рассказывали об этом.

Когда [неверные] приблизились к Хамадану, к ним вышел раис (староста) города, имея с собой ношу с деньгами и одеждой и верховых животных. Они попросили пощадить жителей, и те обещали пощаду. Затем неверные оставили Хамадан и пошли на Занджан, где натворили вдвое больше бед. Потом они прибыли в Казвин. Жители его укрылись во внутреннем городе Казвина и ожесточенно сражались. Неверные мечом проложили себе туда дорогу и вступили в схватку с ними и с жителями внутри [внешнего] города, дойдя до битвы на ножах. С обеих сторон было убито несметное число людей. Затем они покинули Казвин. [Когда] подсчитали число убитых жителей Казвина, то оно превышало сорок тысяч человек*.

*[721] ПОВЕСТВОВАНИЕ О ТОМ, ЧТО СДЕЛАЛИ ТАТАРЫ В МАВЕРАННАХРЕ ПОСЛЕ БУХАРЫ И САМАРКАНДА

М ы уже говорили, что сделали татары, ушедшие на запад, которых послал за хорезмшахом их царь Чингиз-хан, — да проклянет его Аллах! Что касается Чингиз-хана, то после того, как он отправил этот отряд за бежавшим из Хорасана хорезмшахом, он разделил своих людей на несколько групп. Одну из них он направил в страну Фергану, дабы захватить ее. Другую — в Термез, и третью — на Куляб[722], а это укрепленная крепость на берегу Джайхуна[723], принадлежащая к числу нерушимых и защищенных крепостей. Каждый отряд отправился туда, куда ему было приказано, достиг этих [мест] и захватил их. Они совершали там убийства, захватывали в плен, угоняли в неволю, грабили, разрушали и творили всяческие бесчинства, как их сотоварищи, [ушедшие] на запад. Сделав все это, они вернулись к своему царю Чингиз-хану, находившемуся в Самарканде. Он снарядил большое войско во главе с одним из своих сыновей, и направил его в Хорезм. Отправил он и другое войско, |180| которое переправилось через Джайхун [и пошло] в Хорасан.

ПОВЕСТВОВАНИЕ О ЗАХВАТЕ ТАТАРАМИ ХОРАСАНА

В ойско неверных, посланное в Хорасан, переправилось через Джайхун и направилось в город Балх. Жители Балха запросили пощады. Неверные согласились пощадить их, и город был сдан им в шестьсот семнадцатом году. Они не учинили ни грабежей, ни убийств, а назначили своего шихну и ушли, отправившись в Заузан, Майманд, Андхой и Фарйаб[724]. Они завладели всеми ими и назначили в них правителей. Их жителям они не причинили зла и горестей, а только забрали мужчин, чтобы те сражались вместе с ними с теми, кто сопротивляется им. Затем они отправились в Таликан, а это — область, охватывающая несколько городов. В ней есть укрепленная крепость, называемая Мансур-Кух[725], недосягаемая из-за ее высоты и возвышенного положения, а люди в ней смелые в бою. Они осаждали ее в течение шести месяцев, ведя сражения с ее защитниками и ночью, и днем, и не добились никакого успеха. Тогда они послали к Чингиз-хану, сообщая, что не могут взять эту крепость из-за множества в ней воинов, ее укреп-ленности и недоступности.

Чингиз-хан прибыл к ним сам с соединением находившихся при нем войск и стал вести осаду крепости. С ним было много пленных мусульман. Он приказал им непосредственно участвовать в сражениях, [пригрозив, что] иначе убьет их, и они стали сражаться вместе с ним. Он стоял у крепости еще четыре месяца. Под ней было убито много татар. Когда их царь увидел это, он приказал собирать все, что можно из хвороста и [ветвей] деревьев. Они сделали это и стали строить [насыпи], кладя слой хвороста, а на него слой земли. Они это делали до тех пор, пока она не стала высоким холмом, параллельным [стене] крепости. Те, кто был в ней, открыли ее ворота, вышли из нее, и все, как один, бросились в атаку. Конные из них уцелели и спаслись, уйдя в те горы и ущелья, а пешие были убиты. Татары вошли в крепость, угнали в неволю женщин и детей и разграбили деньги и имущество.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания
Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

Девятый том «Исторических записок» завершает публикацию перевода труда древнекитайского историка Сыма Цяня (145-87 гг. до н.э.) на русский язык. Том содержит заключительные 20 глав последнего раздела памятника — Ле чжуань («Жизнеописания»). Исключительный интерес представляют главы, описывающие быт и социальное устройство народов Центральной Азии, Корейского полуострова, Южного Китая (предков вьетнамцев). Поражает своей глубиной и прозорливостью гл. 129,посвященная истории бизнеса, макроэкономике и политэкономии Древнего Китая. Уникален исторический материал об интимной жизни первых ханьских императоров, содержащийся в гл. 125, истинным откровением является гл. 124,повествующая об экономической и социальной мощи повсеместно распространённых клановых криминальных структур.

Сыма Цянь

Древневосточная литература